Разговор в Райкоме начался нейтрально, даже можно сказать доброжелательно, мариновать долго в коридоре не стали, двадцать минут ожидания это не время, из-за которого портится настроение? Попросили описать суть работы кооператива, трудности, возникающие в работе, и перспективы дальнейшего развития, причем разговор строился не в виде отчетного доклада, а вполне себе доверительно. Однако, Иван не вчера родился, понимал, что такое отношение предвестник бури, поэтому постоянно ожидал подвоха. Дождался:
— Тут, товарищ Лукин, нам сигнал поступил, — вдруг решил перейти к сути дела секретарь районного комитета партии, — что у вас происходят нарушения трудового законодательства, и в частности не соблюдается режим трудового дня. Так, например, у одного из ваших работников, Николая Трухина, рабочая смена начинается в восемь часов утра и заканчивается двадцать один тридцать. Что вы можете сказать по этому поводу?
А что можно сказать? Только то, к чему заранее готовились, еще когда думали над организацией кооператива заранее рассматривали возможность подобного наезда со стороны контролирующих инстанций:
— Конкретно с экспедитором Трухиным кооператив заключил договор, где оговорено общее время его труда в соответствии с законодательством. В связи со спецификой работы работник сам определяет распорядок своего трудового дня, журнал учета рабочего времени ведется и по требованию может быть предоставлен в любое время.
Вообще-то наличие журнала учета трудового времени работников в кооперативе — бред лютый, никому не интересно, сколько времени было затрачено на ту или иную работу, главное это результат и получение вознаграждения по этим результатам. Но законодательство жестко регламентирует время работы, поэтому приходится хотя бы внешне имитировать выполнение пунктов закона.
— Ты, Лукин, за дураков нас не держи, — нахмурился секретарь, — журнал учета рабочего времени заполняется со слов самого работника, а это нарушение, у тебя должны быть учетчики рабочего времени, которые и должны выполнять контроль.
— Это у нас в регламентах не прописано, — возразил председатель кооператива, — у нас каждый член кооператива несет на себе много обязанностей, которые и выполняет по мере необходимости. И вообще, никто Трухина работать сверх регламента не заставляет, давайте его жалобу, мы на правлении решим, что можно сделать в данном конкретном случае.
Однако никто не спешил доставать документ, и более того, все сделали вид, что не услышали выступления Ивана Лукина, продолжая накалять обстановку
— «Эга!», — дошло до председателя, — «Темнят что-то в Райкоме, никак кого-то из своих пристроить в кооператив хотят».
Догадка оказалась верной, после того как в деятельности кооператива на заседании нашли все возможные и невозможные прегрешения, последовала оценка и сразу вывод о том, что мириться с таким положением дел нет никакой возможности. Исходя из этого, следовало только два решения: надо либо такое предприятие закрывать, к «чертям собачьим», либо брать его под пристальное наблюдение и учить работать в соответствии с Ленинскими принципами. Самое смешное, что на просьбу предоставить список этих нарушенных Ленинских принципов в работе, секретарь партийной организации сходу перешел на крик и пообещал немедленно прекратить деятельность кооператива, так как в коллективе отмечены случаи «перерожденчества» и «культивирование буржуазной морали». Такая позиция партийных органов на местах тоже не раз обсуждалась в союзе кооператоров, потому Иван не стал спорить и трепать нервы лишний раз, спокойно выслушал последовавшие решения, где ему предписывалось срочно исправить указанные недостатки, для чего требовалось допустить к работе ответственных товарищей, кандидатуры которых согласованы с профсоюзной организацией.
Надо ли говорить, что никаких «ответственных товарищей», ни к какой работе в кооперативе не допустили, а когда последовало их возмущение, достали утвержденный всеми инстанциями устав, в котором четко и ясно было прописано, что членами кооператива можно стать только по решению общего собрания. Конечно же, это был явный плевок в сторону Райкома и там спускать такие вольности «буржуазным перерожденцам» не собирались, последовала пара звонков, и пришло предписание прекратить деятельность кооператива, что и было выполнено со стороны провинившегося в рекордные сроки. Члены кооператива чуток погрустили, повздыхали и снова разъехались по своим делам, заказчики лишнее время ждать не будут, просто теперь заказы принимал другой кооператив — «Русское поле», зарегистрированный в другом районе, ну а если и его закроют, есть еще «Русские просторы», «Русские дары», «Русская деревня»… и так до бесконечности. Хозяйственникам с партийным стажем такое положение дел не могло присниться даже в страшном сне, а вот мне, как человеку прошедшему лихие девяностые, это было вполне привычно, а самое главное они ведь протолкнули свое решение и успокоились, думают, что его кто-то кинется выполнять до победного конца. Ну да, под козырек взяли, предписание выписали, а контролировать кто будет? Минфин? Вот делать им там больше нечего, пока они там раскачивались, денежки со счета быстренько сменили прописку, все-таки знание будущих схем защиты бизнеса рулит. А так, проблем в регистрации названий кооперативов не было, это дело давно поставлено на поток, сложности были только в начале, единственно, за что приходилось воевать, так это за слово «Русский» в названии, кое-кто разглядел в этом признаки национализма. По секрету скажу, этот «кое-кто» был прав, но так как он был умным человеком, упорствовать в своем мнении не стал, ибо национализм, по утверждению сверху, в советском обществ был изжит как пережиток прошлого, попробуй теперь возрази.