— Хм…, - Глушко задумался, — жаль год назад твой проект срезали, тогда бы мы успели новые двигатели спроектировать, а теперь времени нет. Можно все же попробовать форсировать РД-253, поднять давление в рабочей камере двигателя не проблема, каждая атмосфера дает дополнительно тонну тяги, вот только сам знаешь, после этого начинается лотерея — свалится в резонанс или нет.
— Но американцы как-то же обошли эту проблему.
— Обошли ли, — талантливый конструктор ракетных двигателей скептически хмыкнул, — а если да, то как им это удалось? Хотя, не хочу раньше времени кричать об этом, есть одна задумка. Помнишь, перед тем как решили прекратить дальнейшие работы по боевым УР-500, мы проводили огневые испытания нового двигателя? Так вот, у него давление в камере сгорания подняли почти на сорок атмосфер, и возникновения высокочастотных колебаний зафиксировано не было, так как испытания до конца не довели, статистику не набрали, соответственно наработки для дальнейшего использования не пошли.
— И что там такого необычного применили? — Поинтересовался главный конструктор.
— Антипульсационные перегородки и новую схему дросселирования форсунок, сделано было на скорую руку, скорее по наитию, но, надеюсь, угадали. Хорошо бы снова этим заняться, если нам удалось действительно нащупать решение проблемы, то тогда можно надеяться не на десять дополнительных тонн, а на все двадцать.
— Ага! — Челомей стал что-то прикидывать в уме, — вот что, готовь программу испытаний, а я попробую Келдыша убедить, последнее время он нервно на Кузнецова смотрит, что-то не получается у того керосинку до ума довести.
— Ты же знаешь его отношение к гептилу? — Хмыкнул Валентин Петрович.
— Там не только он, Королев всех убедил, но ты должен понимать, с керосином, а тем более водородом, еще долго будут мыкаться. Вот и хочу ему предложить — пока керосиновые носители еще только пытаются на старт вывести, облет луны сделать на отработанной технологии.
— А лунный модуль сам делать будешь?
— Зачем? — Удивился главный конструктор. — Мы будем орбитальной станцией заниматься, поэтому пускай, как и запланировано, ОКБ-1 работает, наше дело их на расчетную траекторию вывести, и чтобы без сбоев.
— Я понимаю, что после того как Королева не стало, многое изменилось, — принялся рассуждать Глушко, — но постановление Совета Министров прошлого года о прекращении проектных работ по супертяжелым носителям не отменили.
— Я этот проект пока под прикрытием вывода спутников на геостационарную орбиту буду делать, мне же не всю работу с начала начинать, только первую ступень, да и то, почти вся оснастка прежняя. Вот и отработаем пуски без второй ступени.
Челомею повезло на очередном совещании по выполнению этапов лунной программы, Мишин опять как фокусник стал выуживать возникшие проблемы: то не сделали, это недоделали, а там вообще работать не хотят. И Устинов понял, с новым главным конструктором каши не сваришь, тут-то и появилось предложение Владимира Николаевича с приемлемыми сроками реализации второй части лунной программы — облетом естественного спутника земли. А главное, обосновано все хорошо, кто же от такого отказывается? Уж на что Устинов не хотел допускать Челомея, до лунной программы, и то был вынужден признать, что предложенный им вариант при отсутствии Королева более предпочтителен. Однако, справедливости ради, надо признать, что были и противники, и первым кто возразил против изменений в лунной программе, был Косыгин, будет там СССР первым или нет, еще смотреть надо, «а вот где деньги взять на дополнительные работы, товарищи? Итак еще не начали, а уже сверх всяких планов финансирование затребовали».
Именно в этот момент и раскрылась хитрость Королева — когда он продвигал проект покорения Луны, то сознательно занизил его стоимость, да не на проценты, а как бы не в разы. Члены совета хоть и насупились, неприятно, когда тебя обманывают, но от демаршей воздержались, все-таки предъявлять претензии некому, а потому в пику королёвскому коллективу приняли решение о снятии ограничений по УР-700.
— Ну что, Владимир Николаевич, добился своего? — Подошел после совещания Устинов. — Теперь смотри не подведи всех, слово дал.
Это оказалось для Челомея настолько неожиданно, что он вместо обычной для него холодности при встрече с членом ЦК КПСС поблагодарил того за оказанное доверие. Келдыш на это только хмыкнул, пусть приятельских отношений между ними не будет, но хоть с «военными действиями» повременят.
В шестидесятых шутка по поводу: раз хозяин своего слова, то могу его дать, могу забрать, еще не была в моде, поэтому к обязательствам относились серьезно, вот и Владимир Николаевич не стал исключением, работа по новому сверхтяжелому ракетному носителю закипела с новой силой. И главное, на что нацеливался коллектив, это на качественное выполнение работ, было бы обидно пускать «псу под хвост» многомесячный труд из-за малейшей небрежности. Однако далеко не все проблемы имели отношение к производству, Владимир Николаевич хорошо знал, какие последствия могут наступить из-за сбоев работы систем управления, в шестидесятые это было ахиллесовой пятой ракетоносителей. Именно по этой причине пришлось обращаться за помощью к французам, их электроника, которую готовились установить на спутник стационарной орбиты, получила высокую оценку специалистов, по крайней мере, она продолжала работать в тех условиях, где другие приборы уже давно прекращали нормально функционировать. Странно, но никаких проблем не возникло, цены на контроллеры управления оказались вполне демократичны, пусть в валюте, но все же, и более того, «французы» обещались поставить дополнительно программные комплексы для отладки систем управления в режиме эмуляции работы устройств. То есть можно было выявить все возможные ошибки в программах без сокращения ресурса работы оборудования, что было очень важно для ускорения работ. Единственное пожелание французского представительства, закрепленное в пункте договора, это запрет на использование приобретенного электронного оборудования в военных целях, иначе компанию Дюпон ожидают большие проблемы у себя в стране. Конечно же, к первому запуску спутника на стационарную орбиту ничего сделать не успевали, да и не стояла такая задача, а вот следующий запуск, в январе шестьдесят седьмого года, уже планировалось выполнить с помощью новой первой ступени УР-700.