— Тут кое-что по линии Комитета поступило. — Зашевелил усами первый секретарь. — Владимир Ефимович, огласи.
Семичастный не заставил себя ждать и зачитал выкладки из своего доклада:
«При проведении мероприятий по выявлению деятельности вражеских агентов влияния на территории Чехословакии был обнаружен хорошо замаскированный склад с оружием специального назначения. Конкретно там находились: минометы, состоящие на вооружении советской армии с двойным запасом боекомплекта, автоматы АК с приспособлениями для снижения шумности стрельбы, пистолеты, гранаты со слезоточивым газом, дымовые шашки, приборы ночного видения. Всего было найдено двести пятьдесят единиц автоматического оружия. Так же была обнаружена часть инструкции по тактике применения этого оружия, из которой стало ясно, что предназначено оно вовсе не для противодействия войсковым соединениям. Планируется массовое убийство людей, чтобы потом можно было обвинить советскую армию в кровавой расправе над недовольным населением, то есть будет осуществлена крупная провокация. К сожалению организаторов провокации захватить не удалось, но по косвенным признакам нам стало понятно, что таких складов на территории Чехословакии несколько, а так же имеются хорошо законспирированные обученные группы террористов, которые начнут действовать сразу после ввода войск. В этом случае счет жертв будет вестись на тысячи»
— Вот хрень какая, — не выдержал Воронов, — теперь понятно, почему там погромы начались, они просто нас провоцируют.
— Да, это так и есть, — подтвердил глава КГБ, — для полноты картины: отмечено поступление больших денежных средств из-за рубежа. За каждый погром, его организаторам платятся большие деньги. Причем основной упор делается на деклассированный элемент.
— А минометы зачем?
— Неизбежно возникновение стихийных митингов, обстрел из миномета даст повод обвинить советскую армию.
— Ну как, Дмитрий Федорович, вы по-прежнему будете настаивать на ввод войск в Прагу? — Поинтересовался Микоян.
— Да куда уж тут вводить? — Пробурчал Устинов. — Тут надо сначала эту гниль вычистить.
— При существующих условиях действие сотрудников Комитета на территории Чехословакии сильно затруднено, — нахмурился Семичастный, — нужна силовая поддержка, а ее у нас там нет.
— И так, вопрос прежний, какие будем применять меры? — Вернул всех в русло конструктива Микоян.
— Ладно, с советскими войсками все понятно, — подал голос Брежнев, — а что насчет Польши, Германии.
— Не полезут они туда, — Воронов с досады швырнул на стол карандаш, — не глупее нас, поймут, что мы их подставляем.
— Если в темную пытаться их использовать, то действительно могут отказаться, — согласился Подгорный, а если попытаться поговорить откровенно?
Последнее предложение действительно дало надежду на выход из сложившейся ситуации, поэтому еще некоторое время обсуждали детали.
— Что ж, — подвел итог первый секретарь, — в Берлин и Варшаву едет Брежнев, а кого отправим в Прагу?
Все дружно перевели взгляд на Подгорного.
— На меня не смотрите, — сразу замахал тот руками, — я с этим Дубчеком общего языка не найду, вот через два дня приедет Шелепин, его и отправляйте, он в тамошних раскладах отлично разбирается. Это ведь он предсказал, что произойдет.
Все задумались, а ведь действительно, когда ситуация еще только намечалась, Шелепин уже бил тревогу, удивительное политическое чутье у товарища, кому как не ему поручить разгребать авгиевы конюшни.
— Но мы же ему космос поручили, — напомнил Косыгин, — или теперь он у нас будет в каждой дырке затычка.
— А что делать, если без него никак? — Пожал плечами Микоян.
Внешне ничего не изменилось на заседании, как и прежде продолжали обсуждать вопросы, но многие обратили внимание на реплику Микояна, уж слишком удачно все складывается у Шелепина, однако «Раз везенье, два везенье, но положите что-нибудь и на уменье». Тут уже пора и меры применять, а то нынешний первый секретарь на пенсию собирается, кто займет его место?
В Чехословакии Армагеддон во всей своей красе. Хотели революции? Получите, я это уже проходил, теперь и вы нахлебаетесь по самое «не хочу». Французская пресса сначала активно освещала происходящие в Праге события, а потом вдруг дошло — то, что там происходит, удивительным образом перекликается со студенческими волнениями в самой Франции. А уж когда посыпались нацистские лозунги, тут-то и произошло просветление в головах, репортажи из Праги сразу запретили, и ввели цензуру, не хватало тут еще учить своих студентов устраивать беспорядки. Со дня на день ожидали начала гражданской войны в этой стране. Чушь, никакой войны не будет, контроль за «артистами погорелого театра» установлен очень надежный, каждому отведена своя роль и все их действия синхронны, отсебятина не допускается. Это со стороны кажется, что в стране настал полный хаос, а на самом деле все идет четко по сценарию. Так и хочется спросить у вчерашних поборников демократии: — Нравится? А ведь это то, к чему вы придете всего через два года.