— Ну? — Поинтересовался он у Пилюгина, когда тот ввалился к нему.
— Тьфу, тьфу, но пока видимых последствий аварии мы не нашли, — отрапортовал тот, — конечно стыковочный узел наверняка в хлам, но системы управления функционируют нормально, полет можно продолжать.
— А куда мы денемся? — Помрачнел главный конструктор, — в космосе просто так не остановишься и назад не повернешь. Все равно до Луны лететь и либо садиться на поверхность и стартовать по графику, либо переводить модуль на орбиту и сразу начать маневрирование, чтобы подвести к нему корабль Севостьянова.
Но сообщение от Пилюгина оказалось слишком оптимистичным, через два часа вдруг обнаружили дополнительный расход воздуха в капсуле, видимо столкновение даром не прошло, где-то возникла трещина, через которую воздух потихоньку уходил в пустоту. Последнее сразу изменило весь расклад, теперь речи о выполнении программы не велось, надо было спасать жизнь космонавта.
Первое совещание, которое провели прямо в ЦУПе, ничего не дало, идей было много, но многие из них оказывались нежизнеспособны. Второй раз мозговой штурм провели спустя полтора часа и снова быстро зашли в тупик, но тут Челомей увидел, как сидя в стороне от общей группы два специалиста о чем-то усиленно спорили и делали какие-то расчеты на логарифмической линейке.
— Молодые люди, — повысил голос главный конструктор, обращаясь к увлеченным спором товарищам, — может быть поведаете о своих идеях, а то у нас их здесь явная нехватка.
— Ну что Миша, хотел, излагай, — вдруг высказался один из них, поощряя своего оппонента на решительный шаг.
— Тут такое дело, — не стал тормозить тот, — мы рассчитали, что надо садиться на Луну, сближение на орбите Луны у нас не отработаны, поэтому маневрировать будет сложно, большая вероятность, что уравнять орбиты быстро не получится, а время для нас главный фактор, проще через прилунение вопрос решить.
— Погоди, — озадачился Владимир Николаевич, — так до Луны еще достать надо.
— Если снизить давление до трех десятых атмосферы в стартовой капсуле, то скорость утечки воздушной смеси должна сократится не менее чем в пять раз. Кислородную маску на лицо, и особых проблем с дыханием космонавт испытывать не будет, правда, при этом непонятно как эффективно будут работать поглотители углекислого газа, но это можно проверить на стенде. Так что на двое суток воздуха должно хватить, ну а потом надо будет полностью перейти на резервы скафандра, по предварительным расчетам все должно получиться, хоть и зазора по времени не будет.
— Ну, компенсация давления в модуле уже перекрыта, — пробормотал Челомей, — а в остальном считать надо. К тому же мы уже рассматривали вариант с кислородной маской, произойдет постепенная замена азотной среды на кислородную, риск возникновения пожара запредельный.
— Полной замены не будет, так как компенсация давления все равно будет периодически возобновляться азотной смесью, — возразил специалист, — но для снижения риска возникновения пожара, надо будет почти всю аппаратуру в модуле отключить, чтобы избежать перегрева, что в условиях пониженного давления станет актуальным. Садиться на Луну придется после окончательного стравливания остатков атмосферы.
— Хм, действительно такой расклад может сработать. — Согласился главный конструктор. — Все, начинаем проработку варианта с посадкой на Луну, но не забываем и другие варианты.
— Давление придется в ручную регулировать, у нас нет возможности управлять им в таких пределах. — Тут же выдал реплику специалист по системам жизнеобеспечения.
— Вручную, значит в ручную, — согласился Владимир Николаевич, — не до удобств.
Расчеты показали, что достать до поверхности Луны вполне реально, и даже времени у космонавта на то чтобы проделать часть работ будет где-то около двадцати пяти минут. Вполне достаточно чтобы успеть избавиться от лишнего груза и воткнуть флаг на Луне, если особо не увлекаться фотосессией.
Естественно в прессу никаких сведений о произошедшем не просочилось, для всего советского народа, полет к Луне происходил без проблем, в репортажах показывали космонавтов в хорошем настроении, занятых проведением «научных» экспериментов. Однако в одном из репортажей американские эксперты сумели разглядеть кислородную маску, краешком влезшую в кадр, и озадачились… Зачем космонавту дополнительный кислород при нормальном атмосферном давлении? Или там давление по какой-то причине вовсе не атмосферное? Жаль, что по «обработанному» электроникой голосу космонавта в репортаже невозможно определить наличие проблем.