— Эмм… — Александр, развел руками в недоумении, так как Брагин сейчас ожидал реакции подчиненного. Честно говоря, не его это дело вникать во все эти дрязги, и непонятно зачем ему все это выкладывают, уровень допуска не тот.
— Правильно мыслишь, — усмехнулся Брагин, — и так, зачем я все это рассказываю? А затем, что тебе надо знать всю эту предысторию, так как сегодня пришел приказ о создании хорошо законспирированной группы, которая займется расследованием действий Мансурова в нашем городе. Руководство этой группы я буду осуществлять самостоятельно, причем отчитываться буду не перед куратором, а напрямую в КПК при ЦК товарищу Комарову, ты в этой группе назначаешься моим заместителем, и возглавишь ее в мое отсутствие. Что еще. Еще тебе надо понять, что все эта возня не просто так, видимо там, — при этом Брагин ткнул пальцем в потолок, — что-то происходит и информация, полученная от Мансурова, имеет ключевое значение. Это означает одно — требуется абсолютная секретность наших действий, никто кроме тебя и меня об этом задании не знает и не должен знать, любые действия наших сотрудников быть должны быть обоснованы и логичны, то есть все расследование должно проводиться в рамках других дел. Теперь понятно.
— Понятно Павел Андреевич, — кивнул Александр.
— Что-то я сомневаюсь. — Хмыкнул начальник, рассматривая лицо подчиненного. — Еще раз, если бы к Мансурову были претензии, к расследованию привлекли бы спецов из Москвы, ни у кого бы и в мыслях не было привлекать местные кадры. Но раз нам с тобой поручают такое дело, значит, в ЦК кто-то решил не делиться со всеми полученной информацией, отсюда желание остальных эту информацию добыть другим способом, минуя всю иерархию нашего управления. Такое может провернуть только комитет партийного контроля, хотя Шверник и Комаров в подчиненном положении, но отчитываются по своей работе только секретарю ЦК КПСС Хрущеву, а это может означать, что Хрущев либо не имеет всей полноты информации группы Мансурова, либо не доверяет ей и требует подтверждения. Как думаешь, если эта информация дойдет до Серова, он обрадуется?
— Думаю, после этого Камчатка для нас будет лучший вариант, — сделал заключение Никифоров.
— Эх, Саша, — вздохнул Брагин, — лучший вариант, если такое случится, оказаться в степи на границе Монголии с Китаем. Камчатка для нас станет недостижимой мечтой.
Этот разговор состоялся 4-го Сентября, а уже двенадцатого подводили первые итоги.
Четырнадцатого июня ночью милицейский патруль находит на улице женщину в невменяемом состоянии, так как запаха спиртного от нее нет, ее отвозят в приемный покой районной больницы. Там она находится до утра, и после обследования врача ее переправляют в психоневрологический диспансер, где ее опознают как Демину Валентину Ивановну, кстати говоря, состоящую у них же на учете. Оттуда ее переводят в клинику, и там она находится сутки, а потом по ее просьбе врач вызывает к ней сержанта Жилкина из районного отдела милиции, о чем был разговор, установить не удалось, так как никто при этом не присутствовал. Далее, уже на следующий день из Москвы приезжает Мансуров, после встречи с Деминой, он требует подготовить для них отдельное помещение, а к вечеру приезжает вся его группа в количестве семи человек. У дверей палаты выставляется пост, внутри постоянно ведет дежурство не менее двух человек, в выделенном для группы Мансурова помещении работает пишущая машинка, что хорошо слышно в кабинете находящемся ниже этажом. В это же время допрашивались сотрудники районного отдела, которые в составе патруля нашли Демину, опрашивали ее соседей по коммунальной квартире, в общем, тут ничего выходящего за рамки обычного расследования. Работали они так трое суток, причем больная периодически теряла сознание, последние сутки Мансуров потребовал, чтобы было организовано дежурство врачей реаниматологов, однако в девять утра последовало очередная кома, вывести из которой, женщину не удалось. К вечеру Мансуров со своей группой вылетел в Москву спецрейсом, тело они увезли с собой. С этой стороны все.
Далее следуют странности, Жилкин, который прибыл по вызову врача к женщине, уезжает в отпуск к матери в начале июля и исчезает, причем до матери он не доехал, заведено уголовное дело, но результатов пока нет. Так что установить, о чем был разговор, не представляется возможным. Врач, который лечил и наблюдал Демину, утверждает, что под наблюдением, она находилась около восьми лет, но ее состояние серьезных опасений не вызывало. Это подтверждают и соседи, однако тринадцатого, Демина домой с вечерней смены не пришла, она работала на комбинате техничкой, подметала полы в цехах.