И еще - торт для мамы. Бисквитный, замешанный на стакане сухого молока, тающий во рту, утолявший одновременно и жажду, и голод. Сладкое тесто гармонично соединилось с кисловатым сметанным кремом, похожим на гору кружев.
Когда стол был накрыт - и именинница, и гостьи потеряли дар речи. Маруся поглощала блинчики, жмурясь, как сытый котенок, а потом вдруг рассказала, что в последние два года она жила, как ломовая лошадь, вытягивая на себе троих детей, больную маму и безработного мужа, а все вокруг только и делали, что сюсюкали с ней и дарили плюшевых зайчиков по поводу и без повода.
Светочка, осторожно попробовав ложку солянку, замерла и некоторое время сидела, глядя прямо перед собой. Потом щеки ее порозовели, глаза заблестели, а сама она, словно поняв что-то важное о себе, принялась уплетать суп за обе щеки, впервые забыв о заискивающей улыбке. Она, в отличие от Маруси, не стала раскрывать душу, но про себя решила, что отныне на порог не пустит бывшего мужа, когда он в очередной раз притащится просить деньги на «фуфырик», и никогда больше не станет угощать коллег чаем и кофе за свой счет.
Клара Петровна долго не решалась приняться за спагетти - она вертела вилку и так, и эдак, а потом все-таки изловчилась и втянула в рот несколько макаронин, совершенно неприлично причмокнув при этом губами. Потом она загрустила, сняла очки и впервые за последние лет тридцать заплакала, прижавшись к плечу Колиной мамы. Сквозь всхлипывания и сморканье в платочек она сказала, что устала так жить, и намерена при первой же возможности закрутить роман с соседом, который вот уже третий год каждый вечер дожидается ее после работы у подъезда, но осмеливается только поздороваться, как будто она - огнедышащее чудовище.
Вечер прошел душевно, а когда единственный мужчина в компании отправился мыть посуду, мама Коли получила массу комплиментов по поводу замечательного сына.
- Он один меня понимает, - говорила Маруся, то заплетая, то расплетая косу.
- Настоящий джентльмен! - горячо сказала Клара Петровна.
А Светочка тайком пожала Колиной маме руку и сказала:
- Как я тебе завидую, Даша!
- Вот ты и вырос, сынок, - сказала мама, проводив подруг. - А я, глупая, все с тобой, как с ребенком!
Губы у нее задрожали, она обняла Колю, а он впервые почувствовал себя большим и сильным.
- Я тебе завтра пирогов с капустой напеку, - сказал он, прижимая маму к себе, и укачивая, как младенца. - Таких, как ты любишь.
С этих пор жизнь Коли переменилась. Странная старушка, ударившая его по голове кулинарной книгой, подарила ему удивительную способность понимать женскую сущность. Коля стал популярным сначала в студенческой среде, а затем - потрясающе популярным за ее пределами. За ним ходили, бегали, постоянно звонили, приглашали на клубные и приватные вечерники. Он обзавелся кругом поклонниц и поклонников, сменил джинсы на брюки со стрелками и больше не сутулился.
Под новый год Коля смешивал коктейли, окруженный стайкой щебечущих девушек, и впервые увидел ЕЁ. Она сидела в уголке комнаты и с улыбкой поглядывала в его сторону. Коля сразу определил её вкус - ирландский ликер со сливками, колотый лёд, разрезанная пополам вишенка. Сладость с небольшой примесью горечи, нежность и загадка.
Ему сказали её имя - простое, невыразительное, совершенно ей не подходящее. Он отстранил девушек, пересек комнату и поднес ей бокал. Она сжала губами соломинку, кивнула и отставила напиток. Потом они о чём-то разговаривали, но Коля не запомнил ни слова. Только смотрел и думал о тех блюдах, которые приготовит для неё.
- Приходите ко мне в гости? - предложила она. - На выходных я совершенно свободна.
К этой встрече Коля Калякин готовился целую неделю. Он просмотрел знаменитые кулинарные блоги, перечитал самые изысканные рецепты, накануне свидания купил свежайшие травы, овощи и даже - дав взятку зеленщику - настоящую французскую спаржу.
И вот Коля застыл у дверей её дома, обнимая пухлые пакеты с продуктами. Она открыла сразу, он не успел даже постучать.
- Проходите, - сказала она, жестом приглашая в гостиную.
- Если позволите, лучше в кухню! - ослепительно улыбнулся Коля.
- Раз вам так больше хочется... - пожала она плечами.
Коля поставил на подоконник пакеты, оглянулся - и забыл, зачем пришел.
Она повязала фартук - белоснежный, в оборках, убрала пепельные волосы под косыночку, достала из холодильника кусок нежнейшей телятины, похожей цветом на розовый жемчуг, ловко разрезала мясо, развернула его «книжкой», растолкла в ступке розмарин, тимьян и горошины черного перца, смазала смесью пряностей мясо, положила внутрь кусочек сливочного масла, и отправила всё в духовку.