И вообще, такое наказание и лишение меня звания хёнбена плохо скажется на репутации Дома Денудо.
Третий путь мне тоже пришёлся не по душе, а вот четвёртый…
Я тряхнул головой, ожесточённо растёр лицо и шагнул обратно к столу в поисках бумаги и кисти, благо советнички мои будут только рады помочь.
Откинул полог я уже полностью готовый биться за себя и доброе имя Дома Денудо.
Вокруг было многолюдно. Шатёр полукругом охватили мои люди, за ними, скрестив руки, стоял Думайн, а напротив него стояли те, кто так рвался ко мне: равный мне по званию хёнбен и десяток стражников из простолюдинов, жавшихся за его спиной.
Хёнбен впился в меня недовольным и колючим взглядом, рявкнул:
— Лиал из Малого дома Денудо, вы обвиняетесь в небрежении долгом, невыполнении приказов своего командира и старшего по званию, которые повлекли за собой…
Орал он, не жалея глотки, чтобы донести мои преступления до как можно большего числа людей. Пока я слушал его, от былой вялости и сонности не осталось и следа. Скорее, этот горластый меня взбесил. Особенно своим последним:
— Взять его!
И если Думайн, скрипнул зубами, но шагнул в сторону, уступая дорогу, то вот мои люди, половина из которых была в доспехах, даже не подумали.
Хёнбен замер, сделав только один шаг, снова заорал:
— Расступись! Это приказ! — вскинув вверх руку с синей бляхой, он повторил. — Это приказ! Ну! С дороги!
Ничего не изменилось, и я ощутил, как мои губы расползлись в улыбке. Приятно.
Заметив, как потянулись к оружию стражники, которых привёл с собой крикливый хёнбен, согнал с лица улыбку и рявкнул уже сам, не хуже его:
— Дистро!
Креод, облачённый в доспех, обернулся:
— Здесь, господин!
— Ко мне!
— Слушаюсь, господин!
Едва он оказался рядом, протянул ему несколько листов бумаги и негромко сказал:
— Ты должен отнести это Виру, главе Академии. Сегодня же. Сейчас же.
Хёнбен тут же напомнил о себе:
— Что за переписка у обвиняемого? Запрещаю!
Я перевёл на него взгляд и сообщил:
— Это дела Дома Денудо и Великого дома Уно. Не думаю, что вы можете запретить мне это, достопочтенный.
Тот от злости прищурился, катнул желваки по скулам и процедил:
— Если ваши люди ещё хоть мгновение продолжат стоять у меня на пути, то я подниму тревогу и уже существующие обвинения покажутся вам детским лепетом, Лиал из Малого дома Денудо.
Очень хотелось ответить или хотя ухмыльнуться на эту угрозу, но я сдержался и приказал:
— Дайте им пройти.
Первое, что сделал хёнбен, добравшись до меня, это потребовал:
— Сдать бляху, Лиал из Малого дома Денудо!
Я лишь развёл руками:
— Потерял в битве, удар реольца срезал с пояса, достопочтенный.
Вряд ли он мне поверил.
— Ко мне обращаться по рангу!
А вот теперь я ухмыльнулся и молча шагнул вперёд.
— И что теперь?
Креод дёрнул щекой, услышав этот вопрос от Кодика, обернулся и нашёл взглядом проныру Улика.
— За мной.
Не обращая внимания на вопросы, быстрым шагом, едва ли не бегом добрался до шатра отряда, рванул ремни доспеха и потребовал от скользнувшего следом Улика:
— Шёлковое одеяние мне. То, которое без герба Дома.
— Какого Дома? — не понял Улик.
— Любого! — рыкнул Креод на бывшего разбойника. — Что непонятного? Шёлковый ханбок мне. Живей!
Сам же принялся перечитывать первый из вручённых ему листов. Тот, где господин объяснял, что и как он должен сделать.
Спустя десять минут Креод расправил складки ханбока, потуже затянул пояс и решительно шагнул из шатра, бросив на ходу:
— Передай всем, чтобы доспехи не снимали, но вели себя тихо.
Первое, что сделал Креод, это добрался до Думайна.
— Господин, — почтительно сложил он перед собой ладони, обращаясь к хоу. — Помогите восстановить справедливость.
— А я, по-твоему, чем занимаюсь? — со злостью оборвал тот Креода.
Но Креод не смутился, выпрямился и поймал взгляд Думайна:
— Господин, помогите мне пройти второе кольцо охраны.
— Те бумаги? — прищурился Думайн. — Куда ты должен их отнести?
— Главе Академии, Виру из Великого дома Уно, — не стал скрывать Креод.
Думайн поджал губы:
— Если он на месте.
Ирал, который стоял в шаге от обоих, но которого никто из них не видел и не слышал, злобно прорычал:
— Сколько можно впустую тратить время⁈