Тем временем идары, что должны были наказывать меня Строем мечей, перебрались за ограду, следом за ними покинули площадку и хоу-калека, и хоу из Великого дома Оргуло. На вытоптанной земле остались стоять только я, брат хоу-калеки и Вир.
Вир неспешно отошёл к ограде, развернулся и негромко спросил:
— Готовы?
Мой противник потянул меч из ножен, опустил его вдоль бедра и сообщил:
— Готов.
Я повёл плечами, несколько раз сжал и разжал кулаки и тоже выдохнул:
— Готов.
Вир кивнул:
— Отлично, — повысив голос, он заставил его греметь над площадкой и разноситься далеко вокруг. — Суд не может в сжатые сроки доподлинно установить, за кем истина в данном деле. Поэтому я, Вир из Великого дома Уно, граер короля Умбрадо, да будет его правление долгим, объявляю, что исход этого дела решит поединок! Обвиняемый из Малого дома Денудо!
— Здесь, — откликнулся я.
— Защитник обвинителя из Великого дома Вистосо!
— Здесь!
— Пусть Хранители вас рассудят! Проигравшим считается тот, кто остался без жара души или первым получил тяжёлую рану! Смерть участников не допускается, нанёсший смертельный удар сам будет казнён. Мной, здесь же на месте! Вам всё понятно?
Всё это прозвучало едва ли не слово в слово так, как и в прошлом. Меня даже пробрала дрожь, которую явно заметил мой противник и принял это на свой счёт, самодовольно ухмыльнувшись. Я на миг стиснул зубы и произнёс:
— Всё понятно.
Я страшусь того, что прошлое полностью повторится. Надеюсь, у него хватит ума не кидаться на мою технику грудью, отдавая жизнь за своего брата? Раз они оба идары старшей крови, то явно не родные братья, а в лучшем случае — двоюродные. Прошлое не должно повториться.
Тем временем мой противник кивнул и повторил мои слова:
— Всё понятно.
Вир выждал несколько мгновений и объявил:
— Пусть судебный поединок начнётся! Раз! Два! Три! Бейтесь!
Глава 22
Мой противник вскинул меч в первом движении какого-то из умений пути меча, я же вскинул перед собой руки, складывая пальцы в первые печати.
Защита тела. Херристра сортам.
Меня окутало голубое облако, прилипая к телу. Глупо полагаться только на дар Хранителей в поединке, закончить который должна первая тяжёлая рана. Если по мне ударят Ветром клинков, то единственный пропущенный даже не клинок, а осколок от него может сделать меня проигравшим.
Противник повёл меч, вплетая уже третье движение и позволяя мне безошибочно опознать умение. Не Дождь клинков, не Ветер, а Покров клинков. Он тоже решил начать с защиты.
Выходило, что я получил возможность первого удара. Покров тоже можно расширить, надавить непосредственно им, напав на меня, но не более.
Я даже не пытался использовать сложные многосоставные умения. Прошлая, почти бессонная ночь перед моим заключением под стражу была потрачена с пользой. Я Клинок, пусть и могу без риска показать посторонним только умения младшей крови. Сейчас мой — удел это те техники, которые до становления Клинком получались хотя бы пять раз из десяти. С ними сейчас не будет ни единого срыва. Именно они должны принести мне победу.
Исит узарр аххау. Шесть печатей, которые я сложил без единой ошибки, породили таран, которым я убивал уже десятки раз. Убивал простолюдинов.
Мой противник им не был, он ушёл с линии удара быстрым, ловким приставным шагом вправо, клинок в его руке даже не дрогнул, завершая переход умения.
А я вот выдохнул ругательство. Нужно было бить по площади шипами земли.
Теперь поздно.
Вокруг противника вспухло облако призрачных мечей, дрогнуло, сгущаясь и приходя в движение, начиная вращение.
Я растянул губы в злой ухмылке. Вот и ответ о ранге противника. Не Великий паладин, не сумел даже сгустить истинную суть умения. Я убивал таких не раз и не два. На что рассчитывали эти два брата из Дома Вистосо?
Шаг влево, таран, ещё три шага влево, ещё один таран.
Противник, пусть и в самый последний момент, но заподозрил что-то неладное, рывком замедлив вращение Покрова и второй таран не влетел в уже пробитую дыру.
Кто-то заорал:
— Дави его, дави, адепт!
Смять печати, шаг вправо, раскрыть ладони, складывая новые печати.
Ветер шипов. Херристра рафага орте.
Покров клинков сгустился, уменьшаясь в размерах, клинки, его составляющие, сблизились, не оставляя между собой прорех, в которые могли бы влететь мои каменные шипы.
Один удар сердца, второй удар сердца.
Каменные шипы врезались в призрачные клинки, раскалывали их, исчезая сами и рушась вниз дождём осколков.