— Сдохни, сдохни, выродок из Денудо, чтобы тебя Безымянный побрал.
Но вокруг были не только простолюдины, но и идары, которые сумели разобрать этот шёпот. И если большая часть смолчала, лишь бросив на Ватета быстрый взгляд, то один из стоявших неподалёку идаров этим не удовлетворился. Идар с вепрем на плече.
Адалио из Великого дома Тенебро.
Перед сражением войска, собранные в одном месте, распределили так, что восток встал рядом с востоком, север с севером, а здесь, в центе собрались Дома юга, как самые многочисленные в армии Скеро.
Адалио прищурился, оглядел Ватета и спросил:
— Это же ты бился на судебном поединке с Лиалом из Дома Денудо?
— Малого дома Денудо! — рявкнул Ватет в ответ. — А скоро этот крошечный Дом и вовсе исчезнет.
Адалио словно и не заметил раздражения своего собеседника, тоже, не особо сдерживая голос, заявил:
— Голос короля прямо обвинил твоего родича Кромера в том, что его обвинения были несправедливы. Ты вообще не должен был поддерживать Кромера в этом судебном поединке.
— С чего бы это? — ощерился Ватет. — Мы с ним из ветвей одного и того же Дома. Я называю его братом, он называет меня братом. С чего ты вообще ставишь мне это в вину, Адалио? Мне казалось, что мы, Дома юга должны держаться вместе и поддерживать друг друга.
— С того, что недостойно идара пытаться осудить своего спасителя.
Ватет поднял бровь:
— А если брат не считает его своим спасителем?
— В нём говорит злость и увечье. В тебе же должен говорить разум.
— Слушай, Адалио, ты, конечно, из главной ветви Тенебро, а я всего лишь из боковой ветви Вистосо, но это не значит, что ты можешь мне указывать, как я должен поступать и что во мне должно говорить.
Адалио прищурился, смерил взглядом синих глаз Ватета и спросил:
— Ты знаешь, что с год назад Лиал из Денудо спас детей из уничтоженной реольцами деревни твоего Дома?
— Какое мне дело до простолюдинов?
— Ясно, — качнул головой Адалио. — А если я скажу, что в день, когда он привёл детей в лагерь, я обещал Лиалу поддержку юга?
— Ха-ха-ха! — расхохотался Ватет. — Твой Дом, что, вспомнил вдруг времена, когда был Первым дома юга? С чего ты, всего лишь четвёртый сын владетеля одного из многих Великих домов юга, решил, будто можешь говорить за весь юг?
Адалио повёл плечами и сказал:
— Похоже, некоторые ветви юга прогнили и требуют обрезки. Завтра после битвы, я вызову тебя на судебный поединок за оскорбление.
— А если я откажусь? — презрительно фыркнул Ватет.
— Тогда я каждый день буду рассказывать всем, что ты трус, который не боится сражаться только с заведомо слабыми. А ещё буду добавлять, что даже на таких условиях ты слабак, который проигрывает даже идарам младшей крови.
Ватет растерял и улыбку, и презрение, сквозь зубы спросил:
— Ты раз за разом всё сводишь к этому ублюдку Лиалу. Он тебе кто? — раньше, чем Адалио успел ответить, Ватет рявкнул. — Забудь о нём! — ткнул рукой в сторону Теназа. — Король и Яшмовые весы пожертвовали им, разве не ясно? Он вот-вот сдохнет там и руки моего брата будут отомщены.
В этот миг там, куда указывал Ватет, жахнуло так, что простые солдаты пригнулись. Тысячи взглядов скрестились на воротах и левой башне, верхушка которой разлетелась на куски и сейчас сползала вниз, словно перерезанная наискось огромной силы ударом.
Я зарычал, пропуская через печати жар души. Чтоб Ребел к себе забрал этого реольца. Принимать на защитный купол кусок башни — это совсем не то же самое, что принимать удар техники или жидкий огонь. Это, чтоб у этого реольца и детей никогда не появилось, намного сложней.
Удержать всё я не сумел, но самое главное — продержаться, пока кусок башни и груда битого камня сползали по защите, смещаясь в сторону, я сумел. А после, когда мой щит лопнул, всё это принял на второй, свой слой Илиот, и мы не только выжили, но нас даже не завалило.
Я потряс головой, помахал руками, пытаясь хоть так охладить их — жилы гудели и горели от пропущенного сквозь них жара души. Повезло, что купола держали и пыль, не давая нам здесь задохнуться.
Нет, так дело не пойдёт. Если проклятый реолец ещё раз повторит эту технику, то нас всё же завалит и завалит тоннель ворот, а после этого все наши старания сразу станут бесполезны — реольцы облегчённо выдохнут и расслабятся, а я провалю задание Вира. Стоять в строю и держать удар оказалось не лучшей идеей. Зато теперь я уверен — у Вира найдётся чем проломить стену, если уж у какого-то реольского идара нашлось, чем снести половину башни.
Это я недавно стал считать себя достойным ранга Великого заклинателя? Или там, за клубами каменной пыли и дыма, на одной из улиц совсем не обычный реольский идар?