— Хм-м, не думал, что ты пойдёшь на такую жертву.
— Славы хватит на всех, — криво усмехнулся король Лавой. — Стать первым королём Скеро, начавшим новую эру, тоже немалого стоит.
— Договорились, — кивнул Вир. — А теперь прикрой меня от лишних глаз.
Яшмовые весы заложил руки за спину, всем видом пытаясь показать, что ничего особенного не происходит, а сам с трудом сглотнул, ощущая, как пересохло во рту. На его глазах разговаривали не король и подчинённый, не король и глава Академии, не сильнейший идар королевства и его старый друг. Нет, в каждой их фразе было что-то совсем другое, очень странное и опасное. Это Яшмовые весы чуял шкурой, которая за последний год стала очень и очень чувствительной.
То, что последовало дальше, только убедило его в подозрениях.
Король Лавой вскинул меч, сплетая быструю вязь движений и накрывая их троих плотной, слепящей, сотканной из белого света полусферой. Вир же медленно поднял руки и принялся складывать печати.
На двадцатой печати Яшмовые весы снова сглотнул. На тридцатой ощутил, как слабеют колени, а в животе всё скручивается в ледяной ком.
Этого не могло быть, но это происходило на его глазах: Вир создавал невозможную технику, технику, которая явно была не под силу какому-то там Великому заклинателю.
Замерев со сложенными у пояса печатями, Вир негромко, без напряжения в голосе сказал:
— Три, два, один.
Король Лавой резко опустил меч, в одно мгновение убирая Покров света.
Все, кто стоял за её пределами, увидели, как исчезла Сфера, как открывшийся взглядам армии король резко опустил меч, указывая им на Теназ и вперёд, к стенам города полетел небольшой, ослепительно-белый шарик, который стремительно увеличивался в размерах с каждым мгновением.
К стене Теназа прилетел уже гигантский, сравнимый в размерах с самой крепостной стеной северной столицы Реола шар света, словно само солнце рухнуло на землю и покатилось на Теназ.
Ещё через миг сияющий шар солнца достиг Теназа и исчез. Вместе с куском крепостной стены. Без звука, без вспышки. Вот есть шар-солнце и стена, вот шара и куска стены нет.
Король Лавой вскинул вверх меч и закричал:
— Вперёд! Смерть реольцам! Реол должен пасть!
Глава 27
Я снова закашлялся, пытаясь выбить из груди вставший там комок. Справившись, с отвращением сплюнул его на землю, утёр рот внутренней стороной ворота ханбока. Знал бы, что идары младшей крови делают схватку в городе такой пыльной, постарался бы убивать их заранее, используя теней в полную мощь.
С другой стороны, не будь этих идаров и действия самих теней было бы гораздо сложней скрыть.
Кто-то сунул мне под нос флягу. Я принял её, хлебнул, полоская рот, а только потом понял, что ханбок протянувшего её чистый и не покрыт пылью, а значит, это не мой человек и, вообще, мои сегодня все в броне, даже Листен.
Вскинул взгляд, с удивлением опознав в идаре Адалио из Великого дома Тенебро, моего старого соученика ещё по Кузне Крови.
Справившись с удивлением, кивнул:
— Давно не виделись, Адалио.
— Да, давненько, — с улыбкой согласился он со мной.
Затем поднял взгляд и нарочито неспешно осмотрел полностью рухнувшую правую, если смотреть отсюда, воротную башню, остатки нашего тележного заграждения, валяющиеся тут и там тела, пятна гари от реольского огня, сумевшего расплавить даже камни мостовой, тлеющие руины домов, что когда-то выходили окнами на площадь, перевязывающихся солдат, Илиота, который лечил самых тяжёлых, шумных, орущих, непрерывным потоком вливающихся в воротный тоннель солдат Скеро, и снова повернулся ко мне.
— Когда мы с тобой выполняли очередное тупое задание Глебола, мог ли ты подумать, Лиал, что однажды будешь участвовать в подобной битве, а?
— Конечно же, нет, — легко ответил я ему. — Всё, о чём я думал в Кузне, так это о том, чтобы превзойти тебя, перековать ихор и заслужить уважение отца.
— Ихор ты перековал дважды, и, кажется, после второй перековки стал только сильней, — улыбка Адалио стала кривой. — Меня ты тоже превзошёл, Лиал, если глядеть на бляху на твоём поясе. Что с твоим отцом, уж прости, не знаю, но кто не станет тебя уважать после того, как ты открыл ворота Теназа и со столь малым отрядом почти час бился против всего гарнизона города?
Я глотнул из фляги, а Молак поспешил с советом:
— Либо благодарите за похвалу, господин, либо обратите всё в шутку, вспомнив что-то из общего прошлого.
Но, прежде чем я успел это сделать, Адалио спросил:
— Ты ведь знал, что помощь к тебе придёт не сразу?