— Награда, господин, награда. Мелочь, конечно, для короля, но…
Спустя минут сорок я стоял перед жидким, недовольным, помятым со сна строем солдат и адептов отряда. Перед теми, кто был сейчас в лагере и кого поднял на ноги приказ хоу Думайна.
Сам Думайн, не обращая внимания на недовольные шепотки, шагнул вперёд, поднял в руке свиток с печатью, позволил ему раскататься, словно его мог бы кто прочитать с семи шагов. Откашлявшись, громко и торжественно огласил:
— За храбрость, верность, отвагу и безупречное выполнение заданий на благо Скеро, идар младшей крови Лиал из Малого дома Денудо награждается званием хёнбена и должностью заместителя командира Гирь Весов, — выждав несколько ударов сердца Думайн рявкнул. — Да славится король Умбрадо!
— Да славится король Умбрадо! — рявкнул строй в ответ.
Но теперь к недовольным шепоткам прибавились и завистливые. Я, не хуже Думайна, пропускал их мимо ушей. Сейчас меня заботило недоделанное дело.
Но Думайн, выслушав меня, лишь покачал головой:
— Сам. Ты теперь мой заместитель, так что теперь это так и так я должен свалить тебе на плечи.
— Да, но…
— Никаких но, — отмахнулся Думайн и скривился. — К чему ты, вообще, создал эту проблему?
Я заледенел, переспросил:
— Создал проблему?
— Разумеется, — Думайн и глазом не моргнул на мой гневный взгляд. — Он же тебе прямо сказал, что не успел дойти до твоих людей. Идары крепче простолюдинов и ещё ни один идар нашего отряда, если уж дожил до лагеря, не помирал в лечебнице, а теперь, боюсь, твой этот Илиот станет первым таким. Просто, чтобы наказать тебя за злой язык. Ссориться с одним из главных лекарей лагеря? — Думайн покачал головой. — Ну ты, конечно, умник, заместитель.
Я стиснул зубы. У лечебницы не только солдат, оставленный скорее для отвода глаз, но и тень, от которой ничего не скрыть. Если только я узнаю… Этому Азуру не жить.
Думайн вздохнул:
— Ладно, я немного знаком с Азуром и немного поделюсь с тобой мудростью, Лиал, глядишь, когда ты в третий раз спасёшь принцессу, тогда и я повышение получу, нужно же будет оставить отряд на умного, правда?
Молак, который в это утро предпочитал наблюдать, а не советовать, хмыкнул:
— Господин, неужто у вас станет на одного советника больше?
Думайн, не подозревая, что в его шатре тесно от наблюдателей, нравоучительно заметил:
— Ты начал не с того, заместитель. Работа в лечебнице не самая приятная вещь даже для простолюдина, что уж говорить про, как теперь нас называют, идаров младшей крови, ещё менее приятно выгорание, когда ты пропускаешь через себя два-три своих запаса жара души…
Пусть хёнбен Азур и был идаром младшей крови из крепкого южного Дома Дуро, на землях которого я когда-то принял бой в болоте, но слух у него оказался никудышный. Но и того, что в этом шуме ему было не до чьих-то шагов, тоже отрицать не стоило: троица крепких мужиков ругалась, мой раненый солдат хрипел сквозь кляп, дёргался, пытаясь, если не убежать, куда бежать связанным, так хоть вырваться из чужих рук и грохнуться на пол.
Я досчитал до десяти, смиряя ненависть. Не справился, но хотя бы сумел смять уже начатые печати.
Хрипло приказал:
— Отставить!
Азур вздрогнул, развернулся, наконец, обнаружив меня за спиной, но даже не подумал оправдываться:
— Я неясно всё объяснил, гаэкуджа Лиал?
Теперь я качнул бляху на поясе. Азур опустил взгляд, прищурился и процедил:
— Однако. Какая невероятно быстрая карьера. Хорошо, я вижу, не слепой, только это ничего не меняет. Я неясно всё объяснил час назад, хёнбен Лиал? — через плечо рявкнул на мужиков. — Что замерли? Тащите его на перевязку.
Я снова стиснул зубы. Раз, два…
Перевязка? Чтоб жена забыла, как тебя зовут, Азур и в постели каждый раз называла новым именем.
…девять, десять. Досчитав, процедил:
— А ну, положили, где взяли, пока я вам ноги не поотрубал.
Мужики попятились под моим взглядом, глядя, как воздушный хлыст, созданный мной без звукового активатора, змеясь, пополз по полу, щербя доски. Я же перевёл взгляд на мрачного Азура.
— Вполне ясно. Только и я был серьёзен. Советник Яшмовые весы и сам король очень много надежд возлагают на наш отряд. И с каждым днём задания для нас будут становиться всё сложней и сложней.
Это можно было бы назвать бахвальством, чтобы придать веса моим словам, если бы это не было правдой. Тени немало интересного узнали за эту ночь, а тот же Яшмовые весы лёг спать уже под утро и проспал буквально три часа.
— Я, как заместитель командира Гирь Весов, не могу терять людей.