Я с интересом вгляделся и в него. Изначально стройный список зиял вычеркнутыми именами, многочисленными приписками рядом, цифрами, то зачёркнутыми, то подчёркнутыми, то подписанными сверху.
Самое время было бы помянуть Ребела, но я поднапрягся, вспоминая уроки сабио Атриоса об управлении землями и подсчёте налогов, а главное, нашёл своё имя ближе к концу списка и попытался сопоставить цифры и надписи с тем, что знал о самом себе.
С этой подсказкой всё сразу стало понятно. Рядом с именами идаров вписано число подчинённых лично им людей. У кого они есть. А меняются цифры потому, что солдаты как погибают, так и приходят новые. И погибают они гораздо чаще идаров. Кто бы сомневался.
Я опустил взгляд ниже. Тогда цифры внизу это общее число в отрядах идаров?
Но быстрый, буквально на глаз подсчёт дал ответ, что нет, числа не сходятся.
Я не стал долго ломать голову и просто черкнул ногтем под нижней цифрой, спросив прямо:
— А это?
— Все приписанные к отряду солдаты, — я только открыл рот, а Думайн уже ответил на незаданный вопрос. — Вообще все, включая выделенные в отряд гирь из других. Не все адепты достаточно богаты, чтобы прибыть под знамя короля с верными людьми, а в одиночку многого не сделаешь. Это же всё равно идары, некоторые без помощи похлёбки себе не сварят.
Я пропустил последнее мимо ушей, зато зацепился за другое:
— Верными? — хмыкнул и поделился. — Гаэкуджа моего Дома просто вычистил ближайшие земли от разбойников и притащил их служить.
— Хорошо, молодец он у тебя, — безразлично кивнул Думайн, но тут же добавил. — Однако не у всех есть такие верные, умные и убедительные гаэкуджи, — Думайн положил на стол ещё один лист. — Я помню и так, кто в лагере, кто на задании, тебе же на первое время нужны будут подсказки.
Кисть в руках Думайна буквально порхала, оставляя на желтоватой, не лучшего качества бумаге имена и пометки: ранен, три дня отдыха; на задании, вернётся седьмого числа; на задании, вернётся девятого числа…
Пометки были неаккуратными, кисть то и дело оставляла лишние завитки и даже кляксы, Думайн даже не пытался заканчивать символы за одно взятие чернил, зато не прошло и пяти минут, а он считай, переписал весь отряд Гирь Весов и толкнул этот список ко мне.
— Теперь и начинается самое сложное. У тебя есть поимённый список адептов и имеющихся солдат, есть список самих адептов, где указаны детали о них. Но!
Думайн покачал пальцем, словно пытаясь показать мне, как важно то, что он говорит. Но я и без того слушал, не пропуская ни слова.
— Задания от Яшмовых Весов буквально сыпятся одно за другим, и там не особо учитывают, успели ли вернуться мои люди, не решили ли они лишний день отдохнуть, не ранены ли они, не сломали ли их граухи ноги и прочее, не говоря уже о потерях среди солдат. Для канцелярии Яшмовых весов до конца месяца мой отряд словно бессмертен и не знает усталости, — Думайн покачал головой и устало спросил. — К чему это приводит?
— К невыполненным заданиям?
— Верно, заместитель, верно. От четверти до трети заданий мы… я, просто не успеваю выполнить. Пока это терпят, но будет ли так продолжаться и дальше, я тебе сказать не могу. Вчера король обмолвился, что введёт дополнительные наказания… — Думайн впился в меня взглядом и припечатал, — вплоть до раскола Домов провинившихся идаров.
Наверное, он хотел впечатлить меня суровостью решения, но я уже знал об этом наказании, да и какое мне было до него дело? Не думаю, что за то, что нам некого отправить на задание Яшмовых Весов последует раскол Дома Кенебо, к которому принадлежит Думайн, или Дома Денудо.
Думайн хмыкнул, так оценив моё молчание, и продолжил:
— И не давать отдыха людям я тоже не могу. Вот ты же не сорвёшься уже сегодня на задание?
Я пожал плечами:
— Почему нет? Дашь задание, сорвусь. До этого дня не замечал, чтобы ты особо давал мне время на отдых.
— До этого дня ты не получал столько ран, не переживал такого тяжёлого сражения и не терял двух третей отряда.
Я отметил, что Думайн, кроме обмолвки в самом начале разговора, сейчас ни словом не затронул момент со спасением принцессы Леве. Кивнул:
— Последнее верно, с остальным нет, к тому же идары выносливей простолюдинов. Поспал ночь — считай, отдохнул, а пока буду скакать к следующему заданию, отдохну окончательно, как и мои люди. Меня больше беспокоит то, что я не успеваю восстанавливать запас жара души в своих слезах.
— Услышал тебя, как ты говоришь, с последним помочь не могу — лимиты на отряд не повышают, мы сейчас и так выгребаем даже за тех троих, которые погибли.