На вторую телегу мы сложили тела идаров охраны принцессы Леве. Мёртвых моего отряда, солдат отряда принцессы Леве и мертвецов отряда Вирма мы сожгли, использовав для этого обломки повозок и кареты принцессы Леве, а ещё остатки огненных шаров. В эти огромные костры легли и мёртвые лошади, удобно, когда ты с помощью техник можешь сначала ограничить пожар, потом усилить, а затем и вовсе лишить его воздуха затушив.
С одной стороны, я позаботился о том, чтобы уберечь мёртвых от зверей. С другой, в отдельном костре уничтожил всех Кровавых, которых убил. Разумеется, опытный следопыт сумеет обнаружить странности и просто на местности, разбирая ход схватки. С другой стороны, странности можно обнаружить гораздо легче. У меня даже голова заболела, когда я попробовал из случившегося собрать удобоваримый доклад.
Как, чтобы дети забыли, как меня зовут, мне объяснить моего разведчика? Откуда я его достал и куда я его дел в итоге?
Ну, куда дел — это проще всего. Погиб он, как и многие другие, зато спас принцессу.
Проще всего было бы поменять немного ход событий и рассказывать, что первым мы обнаружили слежку Кровавого, поймали его и уже он и сообщил нам о засаде. Но эта умная мысль пришла мне в голову слишком поздно. Кто-то из обычных солдат просто случайно проговорится, что всё было немного не так и всё, мой рассказ начнёт сыпаться. Да и как допрашивать Кровавого, который вопит, что он, вообще-то, свой, и сыпет именами командиров?
Нужно как можно больше правды, а все неточности валить на мёртвых и надеяться, что никто сильно спасителя принцессы проверять не будет. Не сам же я организовал это нападение, чтобы выслужиться? Пусть Вир выкручивается и объясняется, а уж что всё это разбирательство в итоге к нему и приведёт, я более чем уверен, не зря же везу доказательства?
Ладно, выкрутимся, время на то, чтобы уложить в голове рассказ есть. Когда я командовал гнать на помощь, успокаивал себя тем, что после победы недостатка в лошадях не будет. Наивный. Предатели не выбирали, куда целиться, просто засыпали стрелами дорогу, убивая и солдат, и лошадей, и возниц, наши же лошади тоже, скорее мертвы, чем живы, несколько слабейших даже пришлось прирезать, чтобы оборвать их муки, поэтому мы сейчас плелись лишь чуть быстрей пешего и будем плестись ещё лиг пять, до ближайшего опорного лагеря, где я выбью себе свежих.
Похоже, о предстоящем думал не только я. Спустя лигу принцесса Леве вновь заговорила со мной:
— Если не ошибаюсь, то вы сейчас служите в отряде, который создал для своих замыслов стратег Яшмовые Весы? Гири Весов, верно?
— Да, ваше высочество, — дал я, в общем, ненужный ответ, но не мог же я просто кивнуть?
— Тогда не будем нарушать ваши армейские правила, которые так важны для спокойствия солдат, заодно поделимся частицей славы с теми, кто имеет отношение к вашему подвигу. Не будем искать способа незаметно проникнуть во внутренние кольца охраны лагеря, просто идём к вашему командиру. Какое у него звание? Хоу, гонган?
— Хоу, ваше высочество.
— Отлично, этого будет вполне достаточно, чтобы уже он провёл нас в кольцо советников.
— К Яшмовым весам?
— Пусть благодарность получат все причастные к этому делу. Как и наказание.
Говоря эти слова принцесса Леве обернулась к одной из телег. К той, в которую солдаты сложили головы всех Кровавых, Клинка Вирма и всех идаров из числа напавших. Доказательство того, кто предал и устроил нападение на отряд принцессы Леве. Ну Омер, связанный так, что и пальцем не пошевелит, там же лежит. Бок о бок с мёртвыми.
Привлекая моё внимание, рядом, на расстоянии вытянутой руки повисли сразу двое — Молак и Ариос.
Я чуть шевельнул рукой, показывая, что заметил и слушаю.
— Господин, ваш план верен, но вы забыли про одну вещь. Про ваших подчинённых. Какой прок скрывать лицо Леве, если пока вы будете идти к хоу, солдаты уже потребуют себе свою долю славы за её спасение?
Совет или упрёк был справедлив. Я крутнулся в седле, оглядывая этих самых подчинённых. Окровавленных, усталых, перевязанных. Что-то они подлечили исарами из запасов отряда, что-то у самых тяжёлых подлечил я. Негромко произнёс:
— Креод.
Как и подозревал, он меня отлично услышал: встрепенулся, поднял взгляд, встречаясь со мной глазами.
— Ко мне.
Когда его граух поравнялся с моим, я так же негромко приказал:
— Мы едем в лагерь. Солдаты должны молчать о том, что произошло.
Он прищурился:
— Просто молчать или…
— Молчать до тех пор, пока к ним не придут с вопросами люди короля или кто-то подобный. Ни единого лишнего слова, ни единой похвальбы о том, как они спасли дочь короля. Они должны быть немы. Смогут или лучше оставить их за оградой лагеря?