Первый из целей был назван Виром слабейшим. Все шесть реольцев — необходимым условием моей службы и клятвы. Ибо если я не сумею убить всех шестерых по отдельности, то на что рассчитываю, думая о большом общем сражении за Теназ?
Я бы мог многое ответить на этот упрёк, но не стал бы этого делать, даже если бы Вир стоял сейчас передо мной.
Молча перелистнул, обнаружив шесть вложенных прямоугольников шёлка с крупно выведеным на них чёрной тушью всё тем же сломанным клинком.
И приписку, что на каждом трупе я должен оставить по такому знаку.
Это что, какая-то проверка?
Дальше.
Как обычно, карта. Первая отметка не так уж и далеко. Я мельком оценил путь и перевёл взгляд на следующий лист.
Портрет.
Мрачный тип, вернее, мрачный реолец с ярким узором на щеке.
Дальше.
Я перевернул страницу, обнаружив дальше текст, написанный уже не так аккуратно и вычурно. Интересно, это почерк самого Вира?
Вчитываясь в сухие строки, я начал ухмыляться.
Проникнуть буквально в центр вражеского лагеря, отыскать указанного человека и убить его?
Задание для самоубийцы?
А вот и приписка, о которой говорил Думайн.
Тот же почерк, та же краткость.
Справишься, получишь награду — ещё две столь же хорошие техники, как прежние.
Думайн негромко сказал:
— Я, как твой старший товарищ, посоветовал бы тебе если не отказаться, то лишь сделать вид, что пытался выполнить его, — я опустил бумаги, впился взглядом в Думайна, а он, выдержав его, продолжил. — Судя по описанию этого лагеря, он из тех, к которым мы и не пытались до этого подступиться. Всего отряда Гирь Весов будет мало для его штурма, а тебе одному тем более, не справиться, приказа же отправить туда всех я не получал, как не получал и разрешения бросить остальные задания от Весов. И даже если ты сумеешь туда проникнуть в одиночку, прочти, что написано про этого слабейшего и первого из шестерых — это не меньше, чем Великий заклинатель, один из Потрошителей, с кучей странных и опасных техник.
Я кивнул, сообщил:
— Я услышал тебя, — помедлив, добавил. — И спасибо. Но у меня нет особого выбора, я тоже не могу отказаться, — поправился. — Вернее, отказаться могу, но не хочу даже выяснять, каким будет наказание.
Теперь медлил Думайн. Сверкнув глазами вправо-влево, словно мог пронзить взглядом стены шатра, Думайн всё же негромко спросил:
— От кого этот приказ?
— А кто доставил? — ответил я на вопрос вопросом.
— Посыльный из королевской канцелярии.
— Вот и ответ. Это приказ от очень близкого к королю и очень могущественного человека, — усмехнувшись, я закончил. — Не буду напускать тумана. Это приказ от Вира, владетеля Великого дома Уно и главы Академии. Я должен что-то пояснить?
Думайн покачал головой:
— Нет. Когда отправишься?
Я снова вчитался в задание Вира, прикидывая, сколько могу себе позволить, а сделав это, ответил:
— Сегодня отдохну, завтра после обеда тронусь.
— Понял, — вздохнул Думайн, подвигая к себе список, где мы распределяли задания. — Сейчас подумаю, кто свободен и кого можно подвинуть, чтобы усилить тебя.
Теперь я покачал головой:
— Не нужно. Я и своих оставлю здесь, пусть хоть раз за эти дни отдохнут полноценно.
— Один? — изумился Думайн.
— Ты же сам оценил — туда можно привести весь отряд Гирь Весов и сдохнуть там. Либо я сумею это сделать в одиночку, либо нет.
— Лиал…
Я махнул рукой:
— Не надо. Можно мне сегодня послабление? С задания я вернулся, выполнил его полностью, но писать… Лучше немного отдохну сегодня, хорошо?
Думайн покачал головой и выдохнул:
— Конечно, конечно, Лиал, иди, я сам напишу отчёт Весам.
Едва я закрыл за собой полог, как у плеча повис Ограк.
— Господин, храбрость и бесстрашие — это, конечно, хорошо, как хороша и забота о своих людях, но не стоит в этом доходить до крайностей. Всегда нужно иметь план на случай, если всё пойдёт по наихудшему варианту. И в вашем отряде есть тот, кто вообще не устал, господин. Отправляйтесь вдвоём. Он сумеет стать тем самым запасным вариантом, если вы окажетесь ранены или если что-то пойдёт не так.
Я сложил печать.
Услышал.
Справедливо. Буквально несколько часов назад Креод убил нескольких реольцев и сейчас полон сил. Я даже не знаю, сколько нужно ему проскакать, чтобы устать. Три дня? Неделю? И даже в этом случае одна чужая смерть смывает всю усталость и он снова окажется бодр и свеж.
Идеальный солдат для армии, которая сражается.