Креод, который, припугнув птенцов, подтянулся ко мне, проследил мой взгляд и кивнул на скаку:
— Да, там кто-то есть, господин. Похоже, реольцы нас заметили.
— Не думаю, что это реолец.
Креод нахмурился, снова глянул в ту сторону. Зря. Кровавый соглядатай тут же рванул прочь, почуяв неладное.
Ладно, это пока неважно. Я громко крикнул:
— Реольцы уже близко! Они убивают наших товарищей, но сами стоят сейчас к нам спиной. Мы должны сполна воспользоваться своим преимуществом. Выстраиваемся клином. Впереди идары старшей крови. Первым Креод, левей и ближе ко мне Майс, правей, — повёл рукой, указывая, — вон там, Апот…
Будь у птенцов Кузни больше срок обучения, они бы и поняли мой замысел быстрей и исполнили бы его лучше: для того, чтобы в лесу, почти не сбавляя скорости, перестроиться, им не хватало опыта и навыков. Но мы справились.
Выстроились клином идары старшей крови, мы, идары младшей крови подпёрли их, став в промежутках между ними и приготовились поддержать защитными техниками.
Думаю, теперь все, даже солдаты-простолюдины слышали звуки сражения впереди.
Ариос рыкнул:
— Разворачиваются, господин!
Как начали слышать нас и реольцы.
Но кто стоял сзади? Простые солдаты.
Я скомандовал:
— Раз. Два. Три!
Подчинённый из отряда Омера, Апот, Майс и Креод вскинули мечи, начиная плести вязь умения.
Ничего сложного, второе из умений идаров старшей крови, Стена клинков, в простейшем его исполнении, без проявления сути. То, что птенцы могли исполнить и исполняли во всех предыдущих трёх сражениях.
Мы вылетели из леса на узкую дорогу под углом к ней, едва граухи и кони опустили копыта на утоптанную землю, как с четырёх клинков сорвались Стены мечей, покатились впереди нас, отражаясь сотнями смертоносных лезвий в изумлённых, испуганных глазах реольцев.
Удар был страшен. Против нас не оказалось ни одного идара, лишь десятки обычных простолюдинов, среди которых не нашлось ни одного старшего воина. Призрачные мечи буквально перемалывали их, кромсали на куски.
Никакая защита не понадобилась, и я рявкнул новый приказ:
— Шипы!
Я, Домар, Урай, Илиот и Омер почти одновременно сложили первые печати, слитным, но неразличимым в воплях умирающих рельцев, речитативом выдохнули:
— Исит ватум зиарот.
Стена клинков завязла в реольцах, ослабла, исчезла, опала, только для того, чтобы пропустить сквозь себя сотни каменных острых шипов, которые промчались над умирающими и ударили по оставшимся реольцам, пробивая их доспехи.
Наш отряд замер перед границей смерти — кони солдат отказывались идти вперёд, по этому ковру из бьющихся в агонии людей и лошадей. Граухи могли бы, но их мы тоже придержали.
Два удара сердца — и мы, идары, уже на земле. Птенцы замешкались, явно ошеломлённые зрелищем, криками, запахом крови.
Я рыкнул:
— Птенцы! Зелья Ярости, живо!
Это хорошо, что реольцы сами потрясены и не встретили нас огнём. Кстати о нём, я могу понять, почему реольцы не используют его в этом нападении, но чем думает командир лагеря?
Где Пект? Не сумев отыскать его взглядом в этой толчее, просто рявкнул:
— Пект, один шар огня вон туда, влево, чтобы не горел, а чадил!
До большого, основного лагеря Скеро не так уж и много лиг. Они и дым увидят и на помощь, ну, уже не успеют прийти, нужно было подавать сигнал раньше, но подмога в любом случае не помешает.
— Вперёд, вперёд! — подбодрил я отстающих.
Впереди всех рвались мы с Креодом. Он слева, с мечом, я с плетью света в руке. Простолюдины реольцы ложились перед нами, словно колосья спелой пшеницы. Здесь, позади, не нашлось ни одного воина Реола, которые могли хотя бы задержать нас.
Сталь, доспехи? Смешно.
Они не могли остановить наших ударов.
В очередной раз плеть перерубила выставленный в защите меч, смахнула реольцу голову с плеч. Коротким шагом я ушёл от фонтана крови, пеленой тьмы отвёл в сторону брошенный в меня топор, крутнулся, набирая скорость, а через миг присел, беспощадно нанося удар плетью на уровне колен.
Мало кто успел подпрыгнуть, но я только начал подниматься, как в воздухе мелькнуло что-то вроде светящегося голубым копья.
Я тут же скрутил тело, вскидывая левую руку с печатью.
Копьё ударило в щит-тум, скользнуло по нему, уносясь куда-то левей и за меня.
Первый реольский идар.
Тум растаял, одну печать сменила другая, и я бросился к реольцу, засыпая его огненными шарами.