Я обернулся на вопль. С той же стороны оставались сплошь простолюдины. Неужто какой-то сильный идар спрыгнул со стены и доставляет проблем?
Ограк и три тени, которые кружили вокруг меня, переглянулись и рванули на крик.
Желание вернуться и помочь я тут же отбросил. Там Илиот, там птенцы, там теперь и все тени. Ну или все, кто здесь есть рядом. Справятся.
Помянув Безымянного, рванул в сторону, уходя из-под ливня острых как клинки капель. На спине шкура встала дыбом от запоздалого страха, слишком уж это умение было похоже на то, что оставило мне шрамы.
Где этот ублюдок?
Он и не прятался, сам шагнув мне навстречу из толпы солдат. С мечом в руке. Идар старшей крови. Значит, это был Дождь клинков, с проявленной сутью его Дома.
Вдруг до боли, до зуда в ладонях захотелось смять печать хлыста и тума, захотелось сжать в руке рукоять меча и сойтись с врагом сталь к стали, но вокруг было слишком много лишних глаз. Не только реольских, но и глаз скерцев: Омер уже проломился вслед за мной в ворота, уже разворачивались его солдаты, уже проломил стену Илиот, где-то среди деревьев прячется Кровавый от Вира.
Я выдохнул и сделал первый шаг, давая возможность реольцу поднять меч в позицию. С какого умения начнёт?
— Голосуем советники. Кто за то, чтобы усилить господина?
Ирал первый вскинул руку. Следом его жест повторил Ограк, советник армии, затем Ариос, советник тайной службы.
Молак медленно улыбнулся, но улыбка застыла, когда четвёртым поднял руку Тормур, советник по сельскому хозяйству.
— Ха! — воскликнул Ирал.
Молак же неверяще выдохнул:
— Тормур⁈ Почему? Они понятно, вояки, но ты, почему ты?
Тормур поджал губы:
— Я больше не хочу рассыпаться пеплом, Молак. Господин подчиняется Виру, и ты, похоже, забыл, что тот будет подсовывать ему всё более и более сильных противников. Слабейший из них едва не убил господина, что же будет дальше? Если есть возможность усилить господина в безопасных условиях, то мы должны воспользоваться этим шансом.
— Довольно болтать, — громыхнул Ирал. — Четверо против трёх. Исход ясен. Ариос, позаботься, чтобы эти тупые реольцы добрались до помощи. А мы к господину. Ограк, командуй.
Ограк кивнул и рявкнул:
— К господину! Живей!
Реолец отскочил, крутнулся, грозя мне мечом и защищая от меня раненую руку, ощерился, показывая окровавленные зубы и что-то хотел сказать, но через миг в него впились, впитались друг за другом несколько тёмных полос, и он лишь захрипел, падая на колени. Взгляд его наполнился непониманием, отчаяньем и ужасом, а через миг я снёс ему голову.
Хотелось бы, конечно, закончить схватку честно, но исход был ясен и так — он не успевал за мной. Несмотря на проявленные умения, вряд ли он был даже Паладином. Следующий мой ход — устрашение, сближение и сдвоенный удар он и так вряд ли бы пережил. Либо пережил, но лишился бы и второй руки, лишь чуть оттянув свою смерть.
Тени выскользнули из мёртвого тела, я огляделся, пытаясь держать всё поле битвы в сфере внимания. Я всё же не совсем рядовой воин, а командир отряда. Первым должен заметить неладное, отдать приказ, который спасёт моих людей или направит их в нужное место.
Но нет, пока отлично справлялись и без меня. Креод сметал всё и всех со своего пути, покрытый кровью с головы до ног. Люди его отряда следовали за ним с выражением ужаса и восхищения на лице.
Илиот двигался размерено, но вместе с тем неотвратимо.
Омер, которому досталась бывшая центральная дорога лагеря, мог бы двигаться быстрей, преследуя резво отступавших реольцев, но, видно подозревал подвох, или не хотел без поддержки остальных углубляться в ряды шатров.
В общем-то, делал всё верно.
Но вот мне сами Хранители велели подобным заняться.
Я смял печати, разрушая хлыст и щит, вскинул ладонь уже в другой печати, одновременно делая шаг вперёд.
Спустя три шага я уже был бесплотен и рванул напрямую через шатры. Туда, где тоже слышались звуки сражения и где, по словам Ариоса, ещё бились с реольцами скерцы.
Крутнул головой, выискивая самого Ариоса. Не нашёл и нахмурился.
Ладно. Сам так сам.
Проскочил несколько рядов солдат. Сначала реольцы, смотрящие в мою сторону, затем реольцы, подставившие мне затылки, затем явно скерцы, с оскаленными в ярости ртами. Слоёный пирог из солдат двух королевств, перемешавшихся на поле битвы.
Шатры закончились, вернее, сменились рухнувшими, вмятыми в землю, сгоревшими и до сих пор чадящими. Вокруг лежало открытое пространство, заполненное сражающимися.
Я замер почти на одном месте, мелко переступая ногами, пока оглядывался и прикидывал, куда и как вмешаться. Мне ведь недостаточно просто выйти из невидимости, нужно ещё время на создание техник, и ещё время на случай, если плеть света сорвётся и придётся быстро создавать плеть попроще, огня или ветра.