Поэтому я рыкнул:
— Омер и Илиот к лучникам! Майс и Апот, занять их места! Я верю в вас, я верю, что вы гораздо сильней, чем кажется. Приказываю — использовать ауру воодушевления!
Реольцы тем временем добрались до лагеря, двумя стремительными потоками влились в выбитые ворота и пролом стены, расплескались вдоль частокола, проворными ручейками растеклись между шатров, грязными, тёмными языками карабкаясь наверх, на помосты, подавляя своим числом. Аура воодушевления пришлась как никогда к месту.
Даже меня окатило прохладной, приятной волной, приглушая часть тревоги и ободряя. Поэтому следующую фразу я и проорал уверенней:
— А теперь ауру защиты! Ну! Я верю в вас! Мы все верим в вас!
Позади принялись ругаться, и я их отлично понимал. Сердце не успело стукнуть в груди и пяти раз, а реольцы, те, что забрались на помосты, вскинули луки.
Я выдохнул и выплеснул из себя тьму. Ту, что пелена, ту, что защищает от стрел. Потянул её в стороны, пытаясь прикрыть всех своих людей, растягивая её так, как никогда ещё не растягивал.
Через миг с луков реольцев сорвались стрелы. Я не успел даже вдохнуть, а они уже долетели до нас и ударили в мою пелену, слишком маленькую, слишком тонкую.
Меня качнуло. Раньше я как-то не задумывался, сколько нужно жара души для этой способности рода Оскуридо, сейчас получил наглядный ответ — много.
Словно этого было мало, заговорил Ограк:
— Господин, уходя в защиту, вы проигрываете. Вот-вот до вас доберутся солдаты реольцев и их идары. Кем вы будете их встречать? Убрать назад сильнейших идаров младшей крови тоже ошибка. Они полезнее впереди.
Я выругался:
— Да чтоб тебя Безымянный к себе прибрал!
Ожёг ненавидящим взглядом Ограка, который что-то запоздал с советом. Преферо, которая стояла позади него, отшатнулась, вскинула меч, но я уже повернулся, пытаясь оценить обстановку.
Какого он молчал раньше? Теперь я и сам видел, что этот жалкий десяток лучников могли прикрыть не то что Домар с Ураем, но и они сами могли использовать простые щиты.
Рявкнул:
— Майс, Апот молодцы! Готовим реольцам встречу!
— Сейчас будет новый залп, господин, — сообщил Ограк.
Я скрипнул зубами и торопливо прорычал:
— Омер, Илиот, ко мне, живо! Прикрыть наш строй! Домар, Урай, на их место! Шевелись!
— Господин.
Развернулся. Всё верно, стрелы уже преодолели высшую точку и начали падать на нас, а Домар и Илиот ещё не на месте.
— Держим ауры, держим!
Знать бы ещё, получились ли ауры защиты хоть у кого-то? Проявились ли хоть в одном из двух птенцов силы Великого паладина?
Чуть уменьшил пелену тьмы, стянул её края, пытаясь проверить это.
Пелена исправно замедлила, заставила вильнуть стрелы, теряя убойную силу, а вот всё, что упало там, где она исчезла — даже не дрогнуло, не свернуло с пути.
Я скрипнул зубами.
Ничего. Никто из птенцов не сумел шагнуть на новый ранг. Я слишком многого от них хочу.
Реольцы уже почти добрались до нас, ещё немного и хлынут из-за шатров к нам, повторяя наш недавний путь. Втянул ещё одну порцию жара души из слезы, восполняя потраченное за пелену, снова заорал:
— Держите строй, убивайте реольцев! Домар, Илиот, защищайте мечников. Креод, ты за старшего, а я навещу лучников и запихаю им их луки в задницу.
Третий залп. Едва стрелы осыпались вниз, я шагнул вперёд, уходя в невидимость. Сам стрелой промчался сквозь реольцев, лагерь и шатры, торопясь добраться до стены и лучников на ней.
В шаге от неё прикусил губу, пусть и бесплотную. Сейчас бы ударить вдоль стены чем-то убойным, тем же ударом гнева, накрывая их всех за раз. Но оно сорвётся, я точно знаю. Четырёхсоставная техника, которую я не сумел применить ещё ни разу?
Прыгнул на лестницу, ломая печать невидимости и складывая плеть.
— Рамас питар.
Срыв, чтоб его.
Поэтому первого реольца пришлось просто пнуть, сбрасывая вниз. Лететь ему невысоко, но, может, хоть ногу или руку сломает.
Тум. Хоть он, безотказный, и не подумал сорваться. Поэтому второго реольца я ударил им, кромкой под край шлема, надёжно и наверняка.
Срыв, срыв. Проклятая плеть света не давалась, и я сдался, выдохнул:
— Агдже питар.
Старая, слабая, но добрая огненная плеть не подвела. Я толкнулся, выпрыгивая на сам помост, крутнулся, стегая плетью всех вокруг: и слева, и справа от себя. Силы этой техники не хватало, чтобы перерубать тела, но вот пробивать доспехи — вполне. С криками вниз полетели пятеро, все, до кого дотянулся.
Смяв «тум», сменил печать на «агдже», выдохнул вместе с огненным сгустком:
— Тени…
Они отлично меня поняли: шар-агдже снёс всего одного реольца, а вот тени убили трёх, стоявших за ним. Кто в пылу схватки разберёт, что они погибли не от огненного удара, в панике сами сиганув с верхотуры?