— Зерраум сортам зиарот!
Не сорвалось. Я шагнул ближе, продолжая удерживать поток лечения. Я видел, как судорожно, рывками поднималась и опускалась грудь Преферо, а значит, она была жива, невзирая на раны. Теперь всё зависело только от меня.
— Бей его! За Реол!
Ублюдки. Чтобы их мамаши позабывали имена своих тупых сыновей.
Ещё шаг — и я рядом с Преферо. Свободной рукой ухватил её за ворот ханбока, одновременно складывая печати и делая ещё шаг.
Впустую. Шаги сквозь тень отказывались уводить в тень нас двоих.
Я отпустил Преферо, мягко опуская её обратно на землю, и оскалился. Так, значит так. Выдохнул:
— Раммас питар.
К удивлению, плеть проявилась с первой попытки. Так бы раньше.
Мысль мелькнула мимолётно и исчезла. Эти тупые реольцы лезли нахрапом, словно не зная страха смерти, словно забыв, как я одним ударом на их глазах убил идара.
Ирал выдохнул:
— Плеть! Гляньте на его плеть.
На глазах доброго десятка теней плеть света в руках их господина удлинилась, дотягиваясь до отступивших было реольцев, прошлась по вскинутым мечам, рукам, лицам, разрубая всё на своём пути.
— Господин становится сильней, осталось малость, мы должны помочь!
— А мы не помогаем?
— Мало! — рявкнул Ирал. — Мало! Вперёд, перехватывайте тех, до кого господин немного не дотянулся!
Я снова крутнулся над телом Преферо. Дура, чего она так далеко оторвалась от строя? Не с её силами влезать в гущу такого сражения, а мне теперь отбивайся от прущих со всех сторон реольцев.
Плеть света изогнулась, закручиваясь над головой в кольцо. Влево по самым наглым, вправо и вперёд по здоровяку в отличных доспехах, теперь…
Я чуть не смял в изумлении печать, когда простые удары проломили в рядах реольцев настоящие просеки, словно я ударил не плетью в точку, а использовал таран.
Реольцы отпрянули, переглянулись, через миг позади них кто-то заорал:
— Зелья и вперёд! Вперёд!
Меня коснулось что-то необычное, неощутимое. Хотя, что значит необычное? Аура воодушевления, только в исполнении реольца, который получил этот дар от своих Хранителей. На меня он не действует, а вот на реольцев, да под свежей Яростью, ещё как действует, заставляет буквально ронять пену изо рта.
Минута — и вокруг меня буквально завал из реольцев. Завал высотой по колено. Сколько их здесь полегло? Полсотни, сотня? Откуда их вообще столько принесло?
Оставшиеся отхлынули от меня, пятились, посерев, невзирая ни на ауру, ни на зелье Ярости.
Я отчётливо слышал, как они повторяли:
— Незримая смерть. Незримая смерть.
Что да, то да. Тени разошлись, нарезая вокруг меня круги и будто удвоив длину моей плети.
Где этот их идар? Паладин, да?
— Мало. Всё ещё мало.
Молак в раздражении спросил:
— Нам что, всех тут убить? Мы и так наследили, ещё чуть, и придётся убивать и всех своих, чтобы сохранить наше участие в тайне.
— Убить всех?
Ирал обернулся, переспрашивая. Увидев его лицо, Молак, являющийся тенью уже больше тысячи лет, невольно попятился, сам того не сознавая.
— Всех господин не даст, да всех и не нужно, — прищурился Ирал, разговаривая вслух сам с собой, не видя никого вокруг. — Но мы можем отщипнуть то там, то тут. Незримая смерть? Отлично, будем считать, что здесь есть убийца с таким именем, — взгляд Ирала обрёл цель, он перевёл его на Ариоса. — Кровавого наблюдателя от Вира. Он лишний. Забери его жизнь ради господина.
Молак немного пришёл в себя, срывающимся голосом выкрикнул:
— Мы не можем быть уверенными, что наши убийства добавляют силу господину! Мы так и не разобрались после той бойни в лесу!
— Мы не можем стоять и делать вид, будто сделали всё, что от нас зависит, — отрезал Ирал. — Кровавого убить. Убить всех слабых идаров, невзирая на то, где они находятся.
Ограк сухо спросил:
— Ты же говоришь о реольцах?
— Конечно! — оскорбился Ирал. — Ты сам возьми Тормура и отправляйся к Креоду. Отщипывайте от его смертей, убивайте вокруг него, прикрываясь им, — Ирал перевёл взгляд на Молака. — Ты крутись вокруг Илиота и прочих. Отщипывай и у них. Убийства их руками точно не добавят силы господину. Только он и мы. Только он и мы.
— Это какое-то безумие, — покачал головой Молак.
— Хватит нести чушь! — оборвал его Ирал. — Нам некогда проверять расстояние, на которое мы можем отдаляться от господина, прислушайся к себе, прислушайся и скажи честно, разве ты не ощущаешь, как становишься сильней?