Подождав, пока они выйдут, аббат обратился к мужчинам:
— Бесс появилась как нельзя вовремя. Мне не хотелось бы, чтобы Анна слышала то, что я имею сообщить вам.
— Может, мне тоже следует уйти? — спросил Свен. — Правда, я хотел поговорить с вами, святой отец, но могу подождать завершения ваших дел.
— Говорите сейчас, — предложил отец Майкл. — А потом перейдем к моим делам.
Свен прислушался к себе, не совершает ли он огромную ошибку, но, несмотря на дурные предчувствия, решил сказать:
— Хочу предложить себя в качестве личного стража. Уильям нуждается в людях, в настоящих воинах, особенно теперь. Надеюсь, что он сможет быть поручителем моих воинских талантов.
Уильям улыбнулся.
— Истинная правда. Давно я не встречал столь храбрых воинов, как этот парень, и не откажусь от его помощи.
Отец Майкл сцепил пальцы, задумчиво рассматривая, массивный золотой перстень на руке. Наконец он всем телом подался вперед, устремив на Свена оценивающий взгляд, в котором можно было прочесть ответ.
— Позвольте объяснить вам, откуда и зачем появился Мюрат. Аббатство строило эту деревню, чтобы у госпожи Анны было все необходимое для ее работы. Общинники заботятся о ней, кто-то помогает в мастерской. Анне де Лимож Господь Бог дал бесценный талант. Она умеет создавать поразительные по красоте эмали. И еще… Бог позволил ей видеть образы прошлого, и Анна сможет навсегда запечатлеть историю Церкви на своих эмалях.
Свен задохнулся, словно получил удар в живот. Анна может проникать сквозь завесу прошлого? Так же, как и он сам? Только видения Свена не имели никакого отношения к Церкви.
— Вы верите мне? — спросил настоятель.
— Да. — Свен, конечно, верил словам священника, тот даже не мог представить, насколько он верил.
— Аббатство защищает госпожу Анну. Работа ее бесценна, и, судя по словам разбойника, у нас есть серьезные основания беспокоиться.
— Пожалуй. — Разволновавшись, Свен поднялся и отошел к окну. Его взгляд устремился на деревья, росшие вдоль ограды. — Я видел ее работу. Это действительно прекрасно. И еще я видел, как разбойники хотели заполучить ее. Они дрались яростнее, чем можно ожидать от людей подобного сорта.
— Должно быть, за Анну пообещали кучу денег, — мрачно произнес Уильям. — И я думаю, что Сивардсон проникся важностью того, как надо оберегать эту девушку.
— Хорошо, — согласился священник. — Но у меня есть некоторые условия, Уильям, и кое-какие сомнения, которые тебе следует учесть. — Отец Майкл нахмурился. — Твое отношение к Анне в последнее время серьезно тревожит меня.
— Я никому не позволю причинить ей вред! — Уильям вскочил и стукнул кулаком по столу.
— Сядь, Уильям. — Аббат выждал, пока Уильям успокоится, и лишь затем продолжил: — Ты слишком привязался к Анне, и потому даешь ей слишком много свободы.
Казалось, Уильям вот-вот взорвется. Лицо его покраснело, огромные ладони сжались в кулаки.
— Любой, кто знает тебя, Уильям, понимает, как глубоко ты уважаешь госпожу Анну. — Свен налил себе медовухи, собираясь с мыслями. — Отец Майкл, я видел собственными глазами, как беспокоится о ней Уильям, скорее он себя подставит под меч, чем позволит кому-нибудь причинить ей вред!
— Не сердись на меня, Уильям, — сказал священник. — Я не утверждал, что ты намеренно рискуешь безопасностью Анны. Но ты любишь ее, как родную дочь. И ты, и твоя Бесс… — Он быстро опустил взгляд, но Свен успел заметить, как что-то промелькнуло в его глазах. — Я волнуюсь, чтобы твоя любовь не обернулась для нее нехорошей стороной, и я хочу уберечь всех вас от этого.
Кулаки Уильяма медленно разжались.
— Вы правы, Анна — ребенок, которого у нас с Бесс никогда не было. Но мы стараемся держать ее в строгости.
— Я тоже буду строг с ней, даже если она попробует улестить Уильяма. — Свен слегка улыбнулся, увидев сдвинутые брови Уильяма.
— Убежден, что само присутствие было бы большой подмогой с вашей стороны для Уильяма и его людей, милорд, — сказал аббат. — Годы благословенной тишины теперь, похоже, кончились. Но прежде чем решить окончательно, вы должны выслушать мои условия.
— Конечно, — кивнул Свен. Он ожидал этого.
— Хорошо, тогда слушайте. — Отец Майкл выпрямился на стуле. — Как я уже говорил, дар Анны превратил ее в настоящее сокровище. Мы тщательно охраняем ее жизнь, но… — и лицо его посуровело. — Церковь неколебима в том, что дар Анны неразрывен с ее девственностью. Вы обязаны поклясться, что будете сторожить неприкосновенность Анны любой ценой.