- Хи-хи, в клыло, плямо в…
И тут же послышался крик её.
- Штурман! Штурман! – завопил я.
- Чвикликс говорит: держись, Кусок!
Я схватился за пулемёт. И вдруг…
«Роза» снизу. Я вижу её. Как близко! Тёмно-красный фонарь кабины её, стрелковая позиция… будто дотронуться можно… Пулемёт… На меня направляется!
Я вцепился в БГАС!
«Роза» начала кабрировать, лететь вверх. Плавно. Она… она наводит на «Грач» оба орудия! Я…
И тут же «Грач» пикировал. «Роза» вдруг стремительно приблизилась.
Шелест, лязг! Я увидел её так близко. Я успел рассмотреть эльфийку за мутным стеклом стрелковой позиции. Я детально рассмотрел каждый узор «лепестков».
«Грач» метнулся резко вниз!
Тёмно-красный фонарь смялся и потрескался. Я увидел, как высеклись искры из заострённых круглых крыльев, когда ударились они о наш хвост. «Роза» бесконтрольно, просто от силы столкновения, отшатнулась назад, но пикирование «Грача» продолжалось! Хвост ударил по «Розе» ещё раз и заставил её опустить нос. Сам отправил её таранным ударом в пике!
А я, едва удержавшись, всё ж увидел пробоину в крыле самолёта сестёр. И в этот миг штурмовик эльфиек скрылся из виду. Ха! Вот так! Меня обуяла радость, хотя я ли теми выстрелами подбил свой первый в жизни элевенский самолёт, или это Цольга сделала, сказать было сложно.
Цольга! Как она там?
- Командир! Что там со штурманом? Командир!
- Чвикликс говорит: держись, Кусок. Мы садимся…
Конец записи.
Открытка с "Розой"
12, Фростихсс. 9 ч. 11 мин.
12, Фростихсс.
Борт «Грач».
Бортовой журнал экипажа.
9 ч. 11 мин.
Чуть было не задохнулся, проснувшись. В нос при вдохе влетел песок. Белый, мягкий, прохладный. Едва продышался, попытался встать. Что-то меня придавило к земле. Я лежал на животе.
- Тишь, блин, не двигайся.
Я обрадовался. Её голос, похожий на вращение неисправного винта, я так боялся больше не услышать. За каждого своего боевого товарища, за каждого стрелка в 5-ой Штурцкампффлюгцойг эскадрильи я переживал больше, чем за себя. На «Граче» не изменил я этому принципу.
Удивило меня, что я лежу. Что случилось? Плохо помню. Помню, на посадку шли…
- Цольга…
- Погодь, Кюсок. Ю тебя спина совсем плоха. Ты где так? Что-то мне кажется, на Тахисало!
Да, в мыслях возник клинок элевен.
- Сючки тебя цалапнюли, не иначе.
Я почувствовал, что подошёл ещё кто-то.
- Чвикликс спрашивает: офонарел? Стрелок-радист, обязан был доложить мне о ранении. Мы тут не в игры играем! Мы…
- Да заткни ты юже клюв, на хел. Ню тли часа попялдываешь всё, сил слюшать нет. Мы поняли, что ты недоволен нами!
- Чвикликс говорит: а ты тоже помалкивай. Ваша с ним задержка из-за Розальби – напрасно потраченное время.
Я на мгновение пожалел, что пришёл в сознание.
- Это моя вина, командир. Я был обманом завлечён в ту пещеру!
Но они меня и не слушали. Ругались. При этом Цольга попутно откупорила какую-то баночку. По побережью, окружившему взлётную полосу - место нашей посадки, разлетелся едкий химический запах. Глаза заслезились.
Штурман принялась мазать меня, мою рану на спине. Я пытался дышать.
И вдруг словно огонь меня обжёг. Я задёргался. Зумзацх, хихикая, встала.
Я вертелся и катался по песку.
- Смотли, я боялась, на «кюколок» не действюет!
Спину всю свело. Будто рану наживо зашивали.
Передо мной упал бортовой журнал.
- Чвикликс говорит: держи. Делай заметки для анализа.
Я с трудом смог кивнуть. Но начало успокаиваться.
- Это… что?