Сын (резко выпрямляется). Вот как? Когда ты это проверил?
Профессор. Разве это так важно?
Сын оглядывается по сторонам.
Сын. Где твой прибор?
Профессор молчит.
Здесь, на кухне?
Профессор молчит.
Как же я раньше не догадался… Как он выглядит?
Профессор молчит.
Отец…
Профессор. Возможно, я тебе отвечу, но сначала скажи мне, что тебя так беспокоит.
Сын. Да я просто возмущён, если ты ещё не понял. Ты этого не замечаешь? Ты на мне свои опыты ставишь, оказывается. И давно? Всю мою жизнь? Я для тебя подопытный кролик?
Профессор. Нет, конечно. Не говори ерунды. Пока ты был маленький, мне и в голову не приходило… Первый раз я проверил твои показатели, когда ты окончил школу. Помнишь, ты пришёл и положил передо мной аттестат с отличием? Ты так сиял, что я невольно подумал о Солнце.
Сын молчит и напряжённо смотрит на отца.
У тебя был довольно высокий показатель солнечности, я тогда с гордостью подумал, что ты достойный сын своих родителей.
Сын опускает глаза, наклоняет голову, подпирая её левой рукой.
Я вообще не так часто использовал свой прибор. У меня ведь было много дел по работе, я был очень занят. Только иногда вспоминал о приборе, несколько раз пытался его усовершенствовать, сделать портативным.
Сын о чём-то напряжённо думает.
Потом ты учился, я несколько раз проверял солнечность взрослых людей. Ты их не знаешь. Иногда целый год к прибору не прикасался: не до того было. Второй раз я проверил твои показатели знаешь когда?
Сын коротко смотрит на отца.
Когда ты выиграл свой первый процесс. Ты тоже пришёл сияющий. Но прибор показал, что твоя солнечность уменьшилась. Помнишь, ты тогда подробно рассказывал, как тебе удалось защитить клиента-мошенника, как ты манипулировал присяжными? Тогда я в сердцах сказал, что разочарован в тебе, в том, какую профессию ты себе выбрал…
Сын. Да, помню. А я был разочарован, потому что хотел поделиться с тобой своей победой, но встретил непонимание. А тут, оказывается, ещё вот что было… И с тех пор…
Профессор. Я даже боялся ещё раз использовать прибор, чтобы не увидеть, как ты становишься всё менее солнечным человеком.
Сын. Неужели? Значит, сейчас был третий раз?
Профессор. Четвёртый. Третий раз в тот день, когда ты приехал из Энска. Четвёртый – сегодня.
Сын. Тенденция к уменьшению?
Профессор. Да. Увы.
Сын. Какие выводы?
Профессор. Неутешительные.
Сын. И это тогда, когда я чувствую себя на коне… Мне всё удаётся, у меня широкая народная поддержка, люди мне верят… А твой замечательный прибор показывает, что всё плохо. Не понимаю.
Профессор. Ты путаешь успех с духовным ростом. Да, ты успешен – сейчас больше, чем когда-либо. Но ты теряешь свою духовность, свою нравственность. Ты воспринимаешь людей как средство. Каждый член твоей организации – маленький винтик в придуманной тобой системе. Разве не так?
Сын. Что в этом плохого? В этой системе я тоже винтик, только покрупнее, вот и всё.
Профессор. Нет, ты не винтик, ты мастер, который закручивает винтики.
Сын. Допустим. Не всё ли равно, какую метафору использовать? Я ведь тоже часть этой системы.
Профессор. Всё равно не винтик. Маховик, мотор, мозг.
Сын. Что тебе не нравится?
Профессор. Что ты всё больше отдаляешься от меня, что я всё меньше узнаю в тебе мальчика, который интересовался тем, как устроен мир, хотел лететь на космическом корабле к далёким звёздам, ещё хотел стать ветеринаром и лечить животных, читал много книг и задавал очень много вопросов… А сейчас тебе всё ясно, ты доволен собой, ты перестал развиваться, ты стал менее человечным, ты перестал любить людей. И ты ещё меня спрашиваешь?
Сын (сухо). Я тебя понял. Спасибо за чай. Мне пора. (Неожиданно.) Пойдём со мной, отец. Ты никогда не был ни в моём офисе, ни на моих выступлениях.
Профессор (в замешательстве). Я не уверен, что это нужно тебе и мне.
Сын. В самом деле, я тебя приглашаю. Посмотри, послушай, потом сделаешь выводы. Мне нужен взгляд со стороны. Твой критический взгляд.
Профессор. Тебе это действительно нужно?
Сын. Да!
Профессор. Прямо сейчас?
Сын. Конечно. После такого разговора особенно…
Профессор (колеблясь). Ну хорошо.