Первым желанием Даши, когда граф выпустил ее из своих цепких объятий, было немедленно, не оглядываясь, уйти прочь из лагеря, и больше сюда никогда не возвращаться! Но, голос разума подсказывал ей, что если она сейчас так сделает, то действительно больше никогда не вернется. Вот только не потому, что она такая крутая, а потому, что она быстро заблудится в лесу, и ее сожрет какое нибудь чудовище.
Теперь, испытывая к графу только обиду и отвращение, и совершенно не переживая за его дальнейшую судьбу, Даша, быстрым шагом, вышла из шатра.
Конечно, в это время Даша думала не только о досадных неудачах на любовном фронте. Огромный черный оборотень с желтыми глазами, ворвавшийся в шатер, чуть не сделал ее заикой.
Увидев чудовище, девушка подумала, что ей пришел конец. Но внезапно, зверюга убежала прочь, не трону ни ее, ни графа. Такое странное поведение безжалостного монстра, сильно удивило Дашу, и так же сильно обрадовало.
Выйдя из шатра, девушка, к своему удивлению, не заметила, ни самого оборотня, ни даже его следов. Что немного ее успокоило. Но лишь совсем немного, потому что она понимала, что зверь все равно где-то рядом.
Граф разбудил рыцарей. В ночном лагере, освещенном светом костра, началась беготня. Мимо Даши, туда — сюда бегали воины. Девушка чувствовала, что мешается ими под ногами.
Не зная, что ей делать в такой ситуации, — да и не желая ничего делать — Даша залезла в свою палатку. Забравшись под одеяло, девушка закрыла лицо руками, и громко выдохнула, погрузившись в свои мысли.
"Куда я попала? Что мне теперь делать? Может зря я тогда пошло с этим отрядом? Может, мне нужно было просто еще немного побродить по лесу, и тогда я бы вышла в парк, в свой родной мир? А теперь я так далеко от того места, и не могу вернуться домой.
Нет, глупости. Я бы не смогла так просто вернуться. Судя по тому, с какой частотой здесь нападают различные чудовища, я просто чудом выжила те сутки, что провела здесь одна. Придется и дальше путешествовать вместе с этим отрядом. Но ничего, уже скоро мы доедем до этого Элеранжа. Там у меня будет больше шансов разобраться в своих приключениях".
С этими мыслями Даша уснула.
Этой ночью сон девушки был тревожным. Всю ночь ей снились неясные обрывки каких-то магических заклинаний и обрядов. Ей снилось, как будто она взывает к силам природы, прося даровать ей силу. Снилось, как она варит неведомое зелье из сушеных трав. Во сне, — Даша сама не понимала, почему — абсолютно точно знала, что она делает. Ей снилось, как в ее ладонях концентрируется огромная энергия, и она вырывается наружу, из кончиков ее пальце, искрящимися голубыми молниями.
Проснувшись, Даша резко села. В ее голове, сменяя друг друга, бессвязно крутились яркие картинки из сна. Девушку очень взволновал этот сон ведь, как и прошлый сон, этот был очень реальным. Словно забытые воспоминания.
Сердце девушки бешено колотилось, едва не выпрыгивая из груди. Ее дыхание было быстрым и тяжелым, словно она только что пробежала несколько километров.
Отдышавшись, Даша легла обратно, и закрыла глаза. Сильно впечатленная настолько живым сном, девушка старалась запомнить его в мельчайших подробностях, раз, за разом прокручивая его у себя в голове. Но, как она ни старалась, с каждой внутренней "перемоткой" какая-то часть сна все равно растворялась в темном омуте памяти. После чего, в довольно едином ряду сонного повествования, образовывались белые пятна, вытравленные утренним забвением.
И в итоге, как бы сильно Даша ни старалась запомнить все, в памяти остался четким лишь последний фрагмент — когда из ее пальцев вылетали искрящиеся голубые молнии.
Лежа в палатке, Даша обдумывала свое положение. Отношения с графом были безнадежно испорчены. И даже сама девушка не знала, что должно произойти, чтобы она смогла его простить, и снова общаться с ним. Пусть и не так доверительно, но хотя бы просто по приятельски.
При этом уйти из лагеря, и продолжить свое путешествие самостоятельно Даша тоже не могла, ибо не знала, куда ей идти.
Но все же, перспектива весь день просидеть в палатке, Даше тоже не нравилась. Поэтому, не смотря на сильное нежелание сегодня ни с кем разговаривать, Даша нашла в себе силы выйти наружу.
Оказалось, что солнце встало совсем недавно, и трава была еще мокрой от росы. В густых кронах деревьев щебетали утренние птички. В дымящем костре теплился маленький огонек.
Не смотря на то, что палатки были все еще разбиты, лагерь был практически пуст. Воины, во главе с графом, все еще не вернулись с охоты. Кроме Даши в лагере осталось всего четыре человека. Ими были три воина, которых вчера помяли оборотни, и охотник — Луи, которого оставили присматривать за лагерем.
В лагере все спали, в том числе и дежуривший Луи. Подложив руки себе под голову, он мирно храпел возле догорающего костра. Его железный шлем лежал рядом с ним, на земле. Короткие черные волосы были растрепанны. Простые и добрые черты лица были красивы и мужественны. Густая черная щетина подчеркивала сильные скулы. И, хотя он был не на много старше Даши, весь его подтянутый облик выдавал в нем сильного и опытного воина. Даже во сне он выглядел очень уставшим. Не желая его будить, Даша тихо села на бревнышко, возле костра.
Костер дымил, и пламя его погасло. Остались только большие раскаленные угли, от которых шел сильный жар. Благодаря жару, едва подернувшихся белым пеплом, углей, это влажное, промозглое утро, для замерзшей под тонким одеялом Даши, стало намного теплее, и уютнее.
Сидя у костра и любуясь гаснущими, словно утренние звезды, угольками, девушка обдумывала свой сон. И вдруг, в ее живой и трепетной памяти, всколыхнулись сильные воспоминания о вчерашнем вечере.
Мгновенно, душа девушки, снова наполнилась гневной обидой на властного графа. Ее руки невольно сжались в кулаки. Молодой красавице было очень обидно сознавать, что, Фернан видит в ней не верного друга, а лишь любовную утеху.
Но, подумав, Даша расслабила кулаки. Не смотря на обиду, она была достаточно взрослой и разумной девушкой, чтобы осознавать, что, вне зависимости от поступка графа, она первая поцеловала его. Она сама позволила ему относиться к себе как к женщине. Но то, что Даша позволила себе открыть свои чувства перед графом, ни сколько не умаляет его ответственность за то, как он в итоге поступил.
Погруженная в свои мысли Даша не заметила, как спящий рядом с костром Луи проснулся.
— О, уже утро. — Неожиданно и сонно промямлил он, немного напугав девушку.
— Доброе утро, Луи.
— И тебе доброе утро. — Он потянулся и сел. — А граф, и остальные, разве, еще не вернулись?
— Нет, все еще блуждают по лесу.
— Что-то долго они. Как бы чего не случилось. — Голос, и тревожное лицо молодого воина выражали обеспокоенность.
Даша же, будучи оскорбленной, в самых лучших чувствах, не выказала ни малейшего волнения за графа Делакруа. Но, даже не смотря на это, печальное выражение лица Луи, его не поддельная обеспокоенность судьбой отряда, поселила в Дашиной душе крохотный червячок сомнений, в непоколебимости ее обиды на Фернана.
— Да, пускай ходят, ничего с ними не случится. — С напускным безразличием в голосе, сказала она. — Там же всего один оборотень, а вы вчера четверых убили. Как нибудь справятся.
Почесав колючую щетину на щеке, Луи посмотрел на Дашу удивленным и подозрительным взглядом.
— Еще вчера ты себе места не находила, когда граф был в лесу, а сейчас тебе уже все равно?
Дашу слегка смутила такая формулировка вопроса. Она не знала, как на него лучше ответить. Но тут перед ней встал новый вопрос — откуда Луи знал, что она волновалась за графа, ведь его тоже не было в лагере.
— Да не волновалась я. — Не придумав ничего лучше, ответила Даша. — А откуда ты об этом знаешь? Тебя же здесь не было!