– Поняли! Поняли! Тогда просто без обсуждения – сто пятьдесят пять тысяч!
– Ну вот это другое дело. Все-таки на пять тысяч отличается Сталин от абстрактного солдата, которого сыграл Борис Федорович Андреев в фильме «Падение Берлина».
После того как на экраны вышли обе серии «Сталинградской битвы», в доме у Дикого устроили мальчишник. Было нас четверо. Накрыли мужской стол: горчица, чеснок, хрен, сосиски и водка. Женщин не было. Сидим беседуем. В четверть двенадцатого ночи звонок в дверь.
Дикий посмотрел в глазок двери и говорит:
– Наверное, опять за мной. Женя, открой.
– А что такое?
– Да вот… подполковник НКВД. – И ушел в другую комнату.
Я открыл дверь.
– Алексей Денисович дома?
– Дома.
– Его через сорок пять минут ждет товарищ Сталин. В Кремле.
Дикий услышал и вышел к нам.
– Я не могу.
– Почему?
– Я выпил водки, съел чесноку. Нет-нет, от меня пахнет. Я не могу.
– Согласитесь, глупо будет, если я доложу, что вы наелись чесноку, выпили водки и поэтому не приедете! Приведите себя в порядок, все будет нормально. Поедемте. Неудобно.
Алексей Денисович побрился, переоделся, сказал нам, чтобы ждали, и уехал. Вернулся через полтора часа. Вот что он рассказал.
Приехали они в Кремль, привели его в комнату, где стоял большой мраморный стол без скатерти, и оставили одного. Ждал минут двадцать. Приходит Сталин. Поздоровались.
Сталин:
– Я хотел с вами побеседовать. Вы знаете, что это я назначил вас на роль Сталина? Мне Берия предложил посмотреть двенадцать актерских проб. Я выбрал вас. Потому что вы никакого акцента в роли Сталина не играли. И внешнего сходства нет. Мне это понравилось. Могуче выглядите в этой роли. Скажите, почему вы не пользовались этими атрибутами, которыми все артисты пользовались? Ни акцентом, ни внешним сходством.
– А я, извините, не вас играл, – говорит Дикий, прикрывая ладонью рот, чтобы не слышно было чесночного запаха.
– Позвольте узнать, кого же вы, в таком случае, играли?
– Я играл впечатление народа о вожде!
Сталин зааплодировал. Потом говорит:
– Я в курсе всех ваших дел. Вы не должны обижаться на советскую власть за то, что были репрессированы. Великий Ленин сказал, что каждый настоящий большевик должен пройти через тюрьму.
– Иосиф Виссарионович, Ленин сказал это до революции, – выпаливает Дикий.
Сталин хлопнул два-три раза в ладоши – и не понять: то ли поаплодировал, то ли?.. И ушел. Потом вернулся. В левой руке между мизинцем и безымянным пальцем держит бутылку вина, между большим и указательным – лимон. В другой руке точно так же зажаты два фужера. Поставил все на стол, сам нарезал лимон, плеснул вина в фужер Дикому, себе налил полный, чокнулись, выпили.
Сталин утер усы и сказал:
– Надеюсь, товарищ Дикий, мы можем теперь на равных с вами разговаривать? – То ли учуял, что Дикий дома пригубил, то ли доложили об этом.
Маленькая деталь. Играя в фильме Сталина, Дикий дважды говорил слово «каммуныкация». Это было единственное слово, которое он произносил с акцентом, и создавалось впечатление, что он осетин.
Во время болезни Дикого я часто навещал его и как-то спросил:
– Дядь Леша, почему вы были ко мне так внимательны? Почему ко мне так хорошо относились?
Он ответил:
– Во-первых, знал, что у тебя нет родителей. Мне нравилось, что ты пошел на фронт. Но в основном я тебя уважал и любил и сейчас люблю за то, что ты не записывал за мной мои мысли, как другие. И ты спорил со мной. Вот главное: ты со мной спорил. Мне это очень нравилось.
Где бы они ни встречались – на заседаниях, на улицах разных городов, в павильонах киностудий, в ресторанах или гостиницах, – везде, не сговариваясь, падали друг перед другом на колени. Потом через несколько секунд, не сказав ни слова, вставали и расходились…
В Харькове коленопреклоненных (прямо на тротуаре) двух гениев пригласили в отделение милиции, оштрафовали за нарушение общественного порядка. Штраф был уплачен, и снова задержанные опустились друг перед другом на колени, но на сей раз – после объяснения мотивировки своих «коленопадений», как выражения высочайшего восхищения талантом каждого. Штрафы были им возвращены, на милицейских машинах «нарушители» были доставлены в гостиницу, за что сопровождавшие их получили на память о приятной встрече автографы: «Народный артист СССР, лауреат Сталинской премии Амвросий Бучма» и «Народный артист СССР Алексей Дикий» (пятикратный лауреат Сталинской премии).