Ас стоял и внимательно рассматривал Лика, как будто в нем было что-то интересное. Это было странно. Вот сам ас с непривычно голой шеей действительно являл собой зрелище необыкновенное, а что могло заинтересовать кого-то в Лике?
— Ну и дерьмо присылают! — пробормотал ас. — Смотреть противно!
Это он о нем, подумал Лик, вот булл паршивый. И весь ужас последних часов, все озлобление загнанного зверя бросилось ему в голову. Дерьмом его назвал голошеий. Ну, держись, булл!
Нагнув голову, Лик бросился на коренастого, но получил сильный удар в голову и отлетел в сторону. Он лежал в ныли у самого забора, вытянув длинную шею, и прикосновение прохладного камня забора было приятно. Казалось, оно вытягивает из пего боль.
— Ну, одного у тебя не отнять, — сказал ас, — упрямый черт. Это у тебя есть.
— Но почему… — хрипло сказал Лик.
— Запомни, Лик Карк, ты не имеешь права задавать здесь вопросы. Понял? Это очень просто. Ни одного вопроса. Раньше ты не имел права хотеть. Теперь ты не имеешь еще и права спрашивать. Разговаривать — сколько угодно. Ты можешь произносить целую кучу слов: «повинуюсь», «понял», «да», «нет», «господин старший охотник». Как видишь, слов предостаточно. Каждый раз, когда ты забудешь какое-нибудь из наших правил, тебя будут бить ногами другие рекруты. И при этом ты должен повторять уже только одно слово «повинуюсь». Понял, Лик Карк?
— Да, но как же… — сказал Лик, но страшный удар ногой подбросил его в воздух.
— Ты употребил сразу три запрещенных слова: «но», «как», «же». За это тебе полагается три удара. Два ты уже получил. Третий получишь, как только к тебе вернется способность чувствовать боль и унижение. Запомни: никогда не бей аса, если он не может испытывать боль или унижение, а еще лучше и то и другое вместе. Что толку в таких побоях? Ты, конечно, захочешь узнать, как определить, может ли ас испытывать боль в тот или иной момент. Правильный вопрос, но только не задавай его. Никогда не задавай никаких вопросов. На все вопросы, которые должны приходить тебе в голову, ты получишь простые, ясные ответы. А те, которые не должны попадать в твою башку, гони подальше. Понял? Подумай, прежде чем ответить, говорю это тебе как новичку. Понял?
Лик увидел, как ас поднял ногу для удара. До чего же толстая нога. Как, он сказал, следует говорить? Ага: «понял».
— Понял, господин старший охотник, — пробормотал Лик.
Ас нехотя опустил ногу.
— Это уже лучше. Но не бормочи, а говори ясно и радостно. Когда тебя бьют, ты должен радоваться, потому что тебя учат, тобой занимаются, на тебя тратят силы. Понял?
— Понял, — уже громче сказал Лик и не успел увернуться, как нога аса сделала неуловимое движение, и острая боль прострелила его туловище.
— Нет, нет, это не за ответ, — спокойно сказал старший охотник, — ответ был неплох. Для такого мозгляка, как ты, да еще в первый день ответ был совсем недурен. Это тот удар, что я остался тебе должен. Да, так на чем же мы остановились? Ага, как отличить, может ли ас испытывать боль и унижение и, стало быть, стоит или не стоит наказывать его в это время. Все дело в глазах. Заставляй смотреть тебе в глаза. Если глаза что передние, что боковые, неважно — ясные и в них виден ум, бей смело. Также бей, если в глазах видны ненависть, гнев, презрение, вопрос. Если увидишь мольбу о пощаде, повремени, потому что молящий тебя ас склонен воспринимать удары как нечто заслуженное, а заслуженное наказание не так эффективно, как незаслуженное. Почему мне было приятно бить тебя, Лик Карк? Да потому, что ты был возмущен, ты считал, что я сволочь, булл, издеваюсь над тобой. Так?
— Да, господин старший охотник, — машинально ответил Лик.
— Вот видишь, ты уже ответил правильно. Но я тебя сейчас не ударю за твое признание, что ты мысленно назвал меня буллом. И знаешь, почему? Потому что, как я уже объяснил, это воспринималось бы тобой как наказание справедливое и не такое обидное. А такие побои уже не так интересны. Согласен?
— Да, господин старший охотник, — автоматически ответил Лик.
— Молодец, парень. Смотри-ка — мозгляк паршивый, а соображает. И не щерься. Мы тебя еще научим. Мы будем твоими господами и повелителями, мы будем бить тебя, а ты будешь любить нас, старших охотников, и в твоих глазах будет сиять любовь. И не поддельная, не подневольная, а настоящая, потому что асы никого не любят так, как любят господина. — Понял?
— Да, господин старший охотник.
— Молодец, Лик Карк. Но ты пока что не любишь меня, ты даже меня ненавидишь. Так?
Лик замялся. О, с каким наслаждением он бросился бы на этого жирного булла, вцепился бы челюстями в его руку или, еще лучше, шею! Но тело все еще ныло от боли, и каждая клеточка вопила: нет, нет, больше не надо!
— Нет, господин старший охотник, — сказал Лик.
— Врешь, — радостно сказал ас. — Врешь. И хорошо, что врешь. Рекрут должен вначале ненавидеть старшего охотника, потому что только из ненависти может вырасти настоящая любовь. Понял?
— Да, господин старший охотник.
— Иди, тебе сейчас покажут твое место. Ты все запомнил, что я сказал?
— Так точно.
— Вот видишь, какие преимущества в нашей системе. Когда что-то можно, а что-то нельзя, ас всегда чувствует себя сбитым с толку: попробуй запомни. У нас все просто и ясно: нельзя ничего, кроме того, что тебе приказывают делать. Иди.
ГЛАВА 4
В комнате, куда отвели Лика, жили еще три рекрута. Он попытался заговорить с ними, но они угрюмо молчали. Перед сном один из них и скомандовал, чтобы они по очереди подходили к контакту для вознесения вечерней благодарности.
Как в тумане, Лик пробормотал знакомые с детства слова. Вместе с экраном контакта погас и свет в комнатке.
— Спать, — сказал тот же ас, что дал команду к вечерней благодарности.
Лик лежал в темноте с открытыми глазами. Ему казалось, что он страшно устал, что должен мгновенно заснуть, но сон все не приходил. Он жаждал сна, молил о его быстрейшем приходе, весь тянулся ему навстречу. Сейчас, сейчас он соскользнет в теплую долину, где вещи расплываются и меняют форму, где не будет стерегущих, хруста стекла экрана в храме контакта, безжалостных глаз старшего охотника и пронзительной боли от его жестоких ударов. В долине сна к нему придет Чуна, придет, смешно перебирая тонкими ножками, чистенькая, испуганная. Это нехорошо, Лик, это невежливо…