— Значит, я кого-то наняла, чтобы подсыпать тебе наркотик, а потом уложить в койку с проституткой? И все для того, чтобы испортить твою драгоценную репутацию? Ну и ну! Так ты всерьез думаешь, что я буду тратить на тебя столько денег и усилий? Да, милый, ты от скромности не умрешь.
После сцены в гримуборной Жорж перестал что-либо понимать. Если это не Эльвира, то кто же тогда? В театре у него не было заядлых конкурентов, по жизни тоже вроде бы не имелось врагов. Или, может, какой-нибудь тайный вздыхатель Юли? Но, если бы у нее был поклонник с большими возможностями, это уж как-то проявилось бы и раньше. Нет, бедная девочка так переживала из-за непонятного ей разрыва с Жоржем. Не может быть, чтоб у нее имелся другой мужчина, да еще с такими злодейскими наклонностями.
Но тогда кто? Кому это надо, кому выгодно?.. На днях Жорж получил окончательное подтверждение рокового диагноза в медицинском центре, где анонимно проходил обследование. Теперь он раздумывал, ставил себя перед выбором: как жить дальше? Лечиться, обнародовав свою болезнь, или уехать куда-нибудь в глубинку, в медвежий угол, и там тихо сгинуть под чужим именем, предоставив столичным сплетникам решать задачку «Что сталось с Жоржем Фалиным?
И все-таки, прежде чем махнуть на себя рукой, не следует ли разобраться, кто виноват? Размышляя над этим мучительным вопросом, Жорж все время приходил к одному и тому же выводу: его погубил тот, кто как-то связан с гибелью Марины. Жорж, который на всех углах кричал о том,
что не верит в ее самоубийство, что у Марины не было оснований уходить из жизни и что вообще суицидальный синдром был чужд ее натуре, — такой Жорж кому-то мешал. Но его убийство могло бы наделать много шума и привлечь к высказываниям Жоржа уважительный интерес. А вот опустившийся пьяница и развратник-спидоносец ни в ком не вызовет сочувствия, и никто не воспримет его слова всерьез. Да еще и дополнительно будет брошена тень на Марину: вот, дескать, с каким барахлом она якшалась.
Жорж застонал, стараясь отогнать невыносимые догадки. Только сейчас ему пришло в голову, что, обнародовав свою болезнь, он лишний раз опорочит память Марины.
Понурив голову, Жорж медленно побрел прочь от театра, и сам не заметил, как оказался на улице, где жила Лиля Чубарова.
Марина и Лиля дружили еще со старших классов. Пожалуй, в жизни Марины Лиля была единственной настоящей подругой. Все остальные появлялись и как-то незаметно исчезали, переходя в разряд неблизких приятельниц или просто знакомых. И потом часто именно с их подачи за спиной Марины острыми шипами вырастали слухи и сплетни.
А Лиля не была завистлива по самой своей природе. Она не обладала красотой Марины, но не комплексовала по поводу внешности, была живой и открытой, и многие считали ее интересным человеком и обаятельной женщиной. Она, как и Марина, с детства мечтала о кино и театре, но у нее не было актерского таланта, и Лиля приняла эту реальность, не маялась злобой и завистью, а решила стать искусствоведом, чтобы в таком доступном ей качестве приблизиться к любимому делу. В Лиле было что-то теплое, располагающее, она вызывала доверие даже у малознакомых людей, И сейчас, в тяжкую минуту, Фалин невольно потянулся к ней, хотя не был у нее в гостях уже давно, со времени развода с Мариной.
Жорж боялся, что окажется неприятным гостем, но, когда Лиля открыла ему дверь, на ее лице не отразилось даже тени досады или недовольства. Да и удивления она почти не выразила. Сразу догадавшись, что ему плохо, ни о чем не стала спрашивать, а перво-наперво усадила за стол, угостила чаем с ватрушками.
Простое, но приятное лицо Лили в обрамлении коротких каштановых волос, крепенькая фигура в домашнем халате, внимательный взгляд зеленовато-карих глаз — все это действовало на Жоржа успокаивающе, как свет домашнего очага после холодной, темной улицы. Он хотел бы полностью излить свою душу этой милой, уютной женщине, но не мог. Груз, который упал ему на плечи, нельзя было разделить ни с кем. Из груди Жоржа непроизвольно вырвался глубокий вздох, и Лиля, помолчав, спросила:
— Что, тяжко тебе, Гоша?
— Не то слово, — ответил он, на секунду прикрыв глаза. — С тех пор, как Марины не стало, давит меня что-то изнутри. Я все думаю, что, если бы тогда был с ней рядом, то она бы не умерла.
— Это ты зря, — спокойно возразила Лиля. — Твоей вины тут никакой. Ну, а то, что казнишься, — понятно, ты ведь Марину очень любил. Я-то в курсе ваших дел. Знаю, как Эльвирка вас развела, как потом она вместе с Цегельником выжила Марину из театра.
— Да не в Эльвирке дело! — Жорж с досадой махнул рукой. — Если бы Марина хоть немного любила меня, ничего бы ни у какой Эльвиры не вышло. Вся беда в том, что не нужен я был Марине, тяготилась она мной… — Жорж вскинул на собеседницу вопрошающий и какой-то воспаленный взгляд. — Вот ты, Лиля, ты была ее единственной подругой. Скажи, она вообще любила кого-нибудь в жизни? Или вся ее страсть уходила на фильмы, на пьесы? Неужели даже в юности не случалось такого, чтоб она теряла голову? Ведь за Голснищева она вышла в двадцать один год, не мог же это быть брак только по расчету?
— Знаешь, вообще-то Марина была очень скрытной, — сказала Лиля, задумчиво глядя куда-то в сторону. — Она казалась общительной, легкой, могла рассказывать разные истории о своих поклонниках, при этом смеяться, делать какие-то намеки. Но это была артистическая откровенность. По-настоящему в свою душу она никого не пускала. Ни Евгению Константиновну, ни меня. Ты вот спросил о Голенищеве. А я, честно говоря, и сама не знаю, что у них с Виктором были за отношения. Иногда мне казалось, будто там не семейная жизнь, а какое-то перетягивание каната. Каждый тащил в свою сторону и был уверен, что только на его стороне правда. Знаю, что однажды дело у них дошло до драки. После этого Марина и подала на развод. А он потом женился на Кире Шубниковой и строил из себя образцового патриарха, главу семьи. Но, мне кажется, никого, кроме Марины, он по-настоящему не любил.
— А она его?
— Господи, да разве ж у нее можно было что-то вызнать? Помню такие стихи: «Она в улыбку слезы спрячет, переиначит правду в ложь». Это словно о ней… Любила ли она Виктора, по которому столько женщин сходило с ума? Конечно же, любила. Я понимаю, Гоша: тебе это больно слышать, но, думаю, что Виктора она любила как мужчину, а тебя — скорее, как друга. Однако даже Виктору она не позволила распоряжаться ею. И не простила грубости. Другие звезды устраивали из своих семейных драк чуть ли не шоу, рассказывали об этом на всех углах, чтобы подогреть популярность. А Марина никогда не выносила сор из избы. Она слишком чтила свое искусство. Никому не дозволялось оскорбить в ней Актрису, Художника. Понимаешь?
Он все понимал и в эту минуту мучительно завидовал Виктору. Сам Жорж в свое время готов был заслужить любовь Марины на любых условиях.
— Да, сложна она, семейная жизнь, — сказал он отвлеченно, не решившись на новую откровенность.
Лиля помолчала, потом осторожно стала спрашивать:
— А как теперь твои дела, Гоша? Пора тебе из этого кризиса выбираться, а? Между прочим, дошли до меня слухи, что у тебя роман с молоденькой то ли актрисой, то ли…
— Она домработница Голенищевых, — жестко уточнил Фалин. — И настоящая актриса из нее вряд ли получится. А мой с ней роман завершен. И не надо об этом. Лучше расскажи о себе. Я ведь так давно с тобой не общался. Где ты, как ты?
— Да вот, сейчас преподаю в институте историю искусств. Ну, иногда и статейки пописываю.
— А на личном фронте есть перемены?
Жорж знал, что первый муж Лили умер, а со вторым она развелась лег пять тому назад. Оглядевшись по сторонам, он заметил в небольшой двухкомнатной квартире Лили явное наличие постоянно проживающего мужчины: в прихожей — мужские тапочки и туфли, на вешалке — куртки, шапки и шляпы, на спинке стула — мужской пиджак, на кресле — небрежно брошенная барсетка и галстук. Это не могли быть вещи сына или зятя, так как, насколько помнил Жорж, у Лили была одна уже взрослая дочь, которая жила отдельно.