Звонок раздался в тот момент, когда Леонид вышел из квартиры Евгении Потоцкой и собирался сообщить о ее внезапной кончине Виктору. Перед квартирой уже толпились соседи, и Леонид спустился на один пролет лестницы, к окну, чтобы лучше расслышать собеседника. То, что сказал Щучинский, не могло не заинтересовать Станового:
— Вы хотели поговорить о спортсменах, ушедших в политику. У меня, конечно, сведений таких немного, я больше специализируюсь по артистическому бомонду. Но вот об одном кадре могу вам кое-что рассказать. Вернее, о тех людях, которыми себя окружает один бывший мушкетер… — Илья хмыкнул.
— Вы имеете в виду Голенищева? — напрямик спросил Леонид.
Растерянное молчание Ильи подтверждало догадку. Тогда, не сбавляя решительного тона, Становой предложил:
— Давайте встретимся через полчаса возле ближайшей к вам станции метро. Устраивает?
Илья понял, что странному собеседнику известно, где он живет, и это немного встревожило журналиста. Но, решив, что риск небольшой, а от своих слов в случае неприятностей всегда можно отказаться, он согласился на встречу.
Илья и не подозревал, что в той статье, за которую он в свое время наслушался угроз, «Льва Сорокина» заинтересовало только одно место: там, где говорилось, будто Виктор Голенищев, не очень удачно попробовав себя во внутренней политике, собирается организовать какой-то международный спортивный комитет. Илья написал об этом наугад, руководствуясь какими-то слухами и намеками. Это место в статье отнюдь не было ни самым интересным, ни самым ударным. Но Леониду надо было выяснить о Голенищеве и его окружении буквально все.
Между тем, пока на станции метро встречались два человека, чтобы поговорить о Герасиме, сам Герасим находился в квартире Голенищевых. Виктор в это время был на телестудии, Регина — в школе, дома оставались только Инга и Юля. Герасим о чем-то тихо перемолвился с Ингой, и они пошли в ее кабинет. Юля посмотрела им вслед, и невольный холодок страха пробежал у нее по спине. Вчера она узнала достаточно, чтобы не доверять этим двум людям. Юля вспомнила предостережения немолодого, но симпатичного сыщика Леонида Павловича. Вспомнила, как горячо умолял ее Роман быть осторожной и ни во что не вмешиваться, находясь в доме Голенищевых. Этот парень вчера упорно провожал ее до самого подъезда и все твердил, что они должны быть вместе, что он постарается сделать ее счастливой. Вначале Юля, еще не отойдя от потрясений, плохо соображала, а потом, наконец, поняла, что Роман всерьез предлагает ей руку и сердце. И тогда, не в силах сдержать улыбки, она назвала его сумасшедшим типом, с которым опасно оставаться под одной крышей, но все-таки пообещала подумать над его предложением. Сейчас, перебирая в уме все эти подробности, Юля снова улыбнулась. Даже сквозь тревогу пробивалась непонятная радость.
Наверху послышалось стрекотание мобильного телефона. Подняв голову, Юля увидела, что по лестнице медленно спускается Герасим. Девушка в это время как раз протирала мебель в холле, а потому сразу же спряталась за открытой дверцей шкафа, стоявшего чуть позади лестницы. С первой реплики Герасима Юля поняла, что звонок его встревожил.
— Я еще не готов, — сказал он, понижая свой и без того глуховатый голос. — Нет, не сию минуту. Сумма наберется часа через два. Где это? Так, понятно. А мой интерес? Никаких ксерокопий, только подлинник. Обманешь — из-под земли достану.
Закончив разговор, Герасим прошелся вдоль холла медленно, словно раздумывая. Юля застыла в своем ненадежном укрытии, боясь выдать себя даже вздохом. К счастью для нее, в этот момент наверху появилась Инга и окликнула Герасима. Когда он поднялся на второй этаж, Юля кинулась к телефону, висевшему в противоположном конце холла, и поспешно набрала номер мобильника Ромы, а, когда парень откликнулся, тут же скороговоркой зашептала:
— Подслушала разговор Герасима. Мне кажется, ему звонил шантажист. Герасим сказал, что наберет нужную сумму часа через два-три. Я поняла, что он хочет выкупить какие-то документы. Видимо, шантажист назвал ему место, куда принести…
— Слушай, Юля, — перебил ее Роман, — я сейчас буду у вас, Леониду тоже сообщу. Постарайся задержать Герасима до моего прихода. Только так, чтоб он тебя ни в чем не заподозрил. Понимаешь, девочка моя любимая? Главное — будь осторожной. Все, лечу!
Едва Юля повесила трубку, как снова на лестнице послышались шаги. Теперь уже Герасим спускался не один, а вместе с Ингой.
— Юля, я сейчас поеду к своему брату, — сообщила Инга, — а ты никуда не уходи из квартиры, пока не вернется Виктор Климентьевич. Скажешь ему, где я. К двум часам придет Галя, организуете ужин. Сегодня вечером мы принимаем Бараника с семьей.
Галя была отличной кулинаркой, постоянно работавшей в доме Влада Ховрина. К Голенищевым ее приглашали, когда надо было организовать большой обед или ужин. А что означало принимать Бараника с его домочадцами, Юля уже трижды испытала. У банкира было два взрослых сына, у которых постоянно менялись гражданские жены, и дочь — студентка консерватории, любившая, чтобы в гостях ее всем коллективом уговаривали поиграть на скрипке. Один из сыновей Бараника, рыхлый, невысокий хохотун, почему-то претендовал на репутацию плейбоя и считал своим долгом при случае ущипнуть хорошенькую домработницу и сделать ей недвусмысленное предложение. Юля всеми силами старалась его избегать, чтобы не нажить лишних неприятностей. К тому же, никакие выгоды не заставили бы ее лечь в постель с этим наглым типом, чьи потные ладони и презрительно оттопыренные мокрые губы вызывали у нее отвращение. Спасало ее только то, что Голенищев не был снобом в отношении обслуги и, зная характер молодого банкира, сразу же предупредил его, что свою домработницу не даст в обиду.
Сообщение Инги о визите Бараников, конечно, не обрадовало Юлю. И вдруг девушка подумала, что, возможно, сегодня ей уже не придется терпеть их общество. С этого дня она может быть свободна от всего, что ей немило. Стоит лишь ответить «да» на предложение Романа Козырева, — и для нее начнется другая жизнь, пусть в скромной, но своей квартире, пусть без особых перспектив, зато без опостылевшей зависимости. Надо только немного потерпеть, дождаться прихода Ромы и Леонида, а уж они обязательно предпримут что-то такое, от чего всколыхнется дом Голенищевых, и им сегодня будет явно не до приемов.
Уходя, Инга бросила вопросительный взгляд на Герасима. Он коротко пояснил:
— Дождусь ребят — и поеду.
Молча кивнув Герасиму, хозяйка надела поданную домработницей шубу, элегантно уложила на плечи шарф и твердой походкой вышла из квартиры. И все же Юле показалось, что в глубине холодных серых глаз Инги прячется тревога, граничащая со страхом.
Оставшись наедине с Герасимом, Юля спросила:
— А вы, наверное, сейчас пойдете на телестудию, к Виктору Климентьевичу?
— Нет, — коротко ответил неразговорчивый охранник и тут же стал куда-то звонить.
Судя по репликам, Герасим просил кого-то поторопиться. Явно охваченный нетерпением, он сидел на кончике стула и нервно барабанил пальцами по столу. Юля, желая как-то расположить его к себе, уселась напротив и, отдуваясь, словно после тяжелой работы, пожаловалась: