Решительно набрав воздуха в легкие, я на цыпочках двинулась к разодранной машине. Та представляла собой грустное зрелище. Переднее сиденье выдрано с корнями, двери нараспашку… Бесшумно ступая по песку, я приближалась к цели, оглядываясь и прислушиваясь, когда вдруг где-то позади что-то отчетливо фыркнуло. Страх ударил по ногам таким разрядом, что они едва не подкосились, но что-то подсказывало не делать резких движений. Я медленно обернулась, застывая с каждым вздохом от продиравшего душу могильного холода.
В нескольких шагах стоял тот самый медведь. Он будто вышел из-за дома и теперь мрачно наблюдал за мной. Только я уже слишком далеко отошла, чтобы кинуться назад к крыльцу — ему всего один бросок сделать, чтобы переломать меня. Крик застрял в горле, тело будто отключилось. Я стояла неизвестным мне чудом и смотрела на хищника.
«Боже, какой же он большой! Как автобус! Такие разве бывают?!»
Медведь не шевелился, принюхиваясь. Может, он не голодный? Да и не такой злой, как вчера — успокоился? Я еле заметно задышала быстрее, отказываясь умирать, и зверь будто заметил это — повел носом и фыркнул, а у меня… покатились слезы. Я не могла крикнуть, позвать на помощь, попытаться себя спасти — все это бесполезно. Лучшее — стоять, не дыша, и не провоцировать, но и это может не помочь. Откуда знать, что у этого монстра в башке?
Когда медведь сделал шаг вбок, я дрогнула и тоненько заскулила, а он одарил таким укоризненным взглядом, будто симфонии слушал, а я все испортила. Еще несколько вдохов ушло на осознание — он не нападает, а… обходит, будто открывая путь к дому. Медленно, но медведь лениво продвигался в сторону ворот, а я пятилась к крыльцу задом, не выпуская его из поля зрения. Вот он уже приблизился к машине, покосился на нее раздраженно… а я уперлась задом в перекладину крыльца и схватилась за нее руками.
Наши взгляды с монстром встретились, а я забыла, что зверям нельзя смотреть прямо в глаза. Но этот тоже был, видимо, не в курсе, или настолько спокоен — смотрел на меня с какой-то отдаленно знакомой злостью и раздражением, но попыток кинуться так и не предпринимал. На трясущихся ногах я тихо пятилась к двери, а когда нащупала ручку, рванулась обратно в дом, с грохотом захлопывая двери и защелкивая замок.
— Глеб! — заорала так, что показалось, окна сейчас вылетят. — Глеб!
И разрыдалась… Стояла в двух шагах от двери, не в силах поверить — смерть отложили, мне дали уйти! А эмоции хлестали наотмашь, будто я двадцать лет не плакала. Не знаю, сколько простояла, захлебываясь воздухом, когда вдруг в дверь забарабанили, а я заорала.
— Даша, открой!
— Боже, Глеб! — рванулась я к двери и дернула защелку. — Что ты там делаешь?!
Мужчина вошел в дом с охапкой бревен в руках и крайне раздраженным видом:
— Ходил в сарай…
— Ты его видел?! — вскричала, шагнув за ним к камину.
— Видел, — бросил он поленья и вдруг рывком притянул меня к себе: — И тебя видел, когда ты уже на крыльце стояла.
Я зашлась новой истерикой в его руках:
— Я думала, он меня сожрет!
— Тш… — прижал меня к себе Глеб и подхватил. — Не сожрал же.
Я была не в силах что-то решить, поэтому мужчина принял решение за меня — усадил в кресло, укутал пледом и принес бутылку вина:
— Открываю бутылку при тебе, — усмехнулся, опускаясь на колени передо мной.
Да, я бы сейчас не отказалась от успокоительного.
— Я сопьюсь… — прошептала, дрожа.
— За два дня — вряд ли.
7
— Почему он не кинулся?
Глеб развернул фольгу на горлышке и взялся за штопор:
— Не могу сказать.
— А ты не испугался?
— Нет. Мы… хорошо знакомы с этим медведем.
— Знакомы? — воскликнула я. — Так ты его тут прикармливаешь?!
— Даша, тише, — поморщился он и протянул он мне бокал. — Он очень самостоятельный медведь, ни в каких прикормах не нуждается. Пей. Я приготовлю обед.
— Подожди, — подскочила следом. — Почему ты не сказал?
— Ты и так решила, что я псих, — ехидно заметил он и открыл дверцу холодильника. — Еще не хватало сказать, что мишка мне хорошо знаком. Тем более я не отвечаю за животное, никогда не знаешь, о чем они на самом деле думают. Со мной дружит, а кого-то — сожрет…
— Господи, — безжизненно опустилась я на стул. — Ты меня отпустил идти пешком…
— Не отпустил бы, — шагнул он ко мне и навис сверху, — поняла?
Теперь, когда опасность от медведя померкла, я вспомнила, что еще утром он не так меня пугал, как Глеб.
— Может, раз вы друзья, с медведем можно договориться? — вопросила с надеждой. — И он нас выпустит?