На экране тем временем первый из разогнавшихся «Драконов» наконец-то догнал летящую в нашу сторону ракету с ядерной боеголовкой и исчез. Где-то на подсознательном уровне я ожидала, что исчезнет и атакующая нас ракета, но она вместо этого замигала, разделившись на несколько фрагментов, которые продолжали следовать своим курсом.
Вот только этот курс больше не совпадал с нашим.
— Первая цель обезврежена, — прокомментировала Хе.
Я же смотрела на вторую цель, к которой приближалась ракета. На «Дефайнт». Корабль последние несколько минут переходил на более высокую орбиту, набирая скорость. Чтобы внезапно перед самым столкновением с ракетой изменить вектор движения в наивной попытке ускользнуть.
Не вышло. Атакующая ракета с кажущейся легкостью повторила манёвр, и исчезла, встретившись с «Дефайнтом», чья метка замигала и сменила свет на коричневый. Вторая цель была уничтожена. Надеюсь, что мисси Миссисипи не мучилась, подумала я. Умерла спокойно, словно уколов пальчик. Раз — и кровь в венах вскипает в вакууме. Два — глаза вылезают из орбит. Три — и ты бьешься в судорогах, тщетно пытаясь вздохнуть. Конечно же, находясь в сознании все это время и испытывая мучительную, невыносимую боль.
— Вторая цель обезврежена, — спокойно сказала Хе, — я направляю дублирующие боеголовки на глушилки для завершения процесса очистки.
«Процесс очистки мира от экипажа «Дефайнта» окончен», — добавила я про себя. Не знаю, стал ли от этого мир лучше, но определенно беднее.
* * *
Следующие четыре часа были довольно неприятными. Не из-за угрызений совести по поводу соучастия в убийстве, об это я довольно быстро забыла, если честно. А из-за того, что Хе возомнила себя медиком.
Сначала она не дала мне по-человечески поесть, выдав плошку пустого риса и стакан куриного бульона. Несколько кусков курицы она добавила только тогда, когда недовольное бурчание моего желудка стало невозможно игнорировать.
Потом она взялась за обработку царапин. Как оказалось, я ухитрилась содрать кожу во стольких местах, что заживляющую мазь можно было наносить как массажное масло — с размаху и горстями. Посередине этого довольно-таки неприятного процесса я посмотрела в зеркало. Синяк во всю правую ногу от падения с мусорного конуса успел созреть, начав понемногу сходить. Но к нему добавился свеженький на левой ноге — от падения с луноцикла во время безумного прыжка через пропасть. Все остальное было испещрено воспаленными царапинами, полученными от контакта лунного грунта с кожей. Слетала Даша на Луну, в общем.
— Честно говоря, врач из тебя так себе, — сказала я, после того как, нанеся на меня остатки заживляющего крема, Хе обмотала меня бинтами, превратив в мумию. Довольно-таки страшненькую мумию, смею заверить, — бинтов на Страннике было не так чтобы особо много, поэтому из-под прилипшего к коже и пропитанного мазью слоя проступали все мои синяки.
— Я с тобой еще по-божески обошлась, Дарья, — фыркнула Хе, — вот я как-то раз, когда мы захват острова отрабатывали, на ядовитую медузу напоролась. И ты не поверишь, что именно является противоядием…
— Поверю, Хе, представь себе, даже в «Друзьях» такая серия была.
— И вот сижу я голая на песке, а мои бойцы ни капельки из себя выдавить не могут. Ситуация для них слишком шокирующая.
— Позволь я угадаю, чем дело кончилось? Ты рявкнула, и плотину прорвало?
— В том-то и дело, что нет, Даша. Чем больше я злилась, тем хуже у бойцов получалось. Меня генерал спас, который учения проводил. Вот у него всё сразу получилось. И запас, и напор — всё на пять с плюсом.
— «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей», — подвела я итог беседы. — Ты как хочешь, но я спатеньки. У меня глазки слипаются.
Но даже добравшись до койки, надев на глаза спальную повязку и включив умиротворяющую музыку, я так и не смогла уснуть. Из головы не шла папка. Точнее, зациклившийся на папке ОО. Из этой ситуации не было нормального выхода — дальше будут проверка содержимого папки и анализ фотографий… в общем, Координатор будет всё глубже и глубже погружаться в глубины криптоистории.
Иногда проблему нужно отпустить. Просто потому, что общество считает иначе, а проблема не стоит выеденного яйца. И я знаю, что говорю. У отчима есть одна пожилая знакомая, которую все зовут Зина фон Тьфу, хотя настоящее её имя Николь Ростиславцева. Она дотошный переводчик и своим имечком и репутацией обзавелась исключительно из стремления к точности и совершенству.