Так, в общем-то, и оказалось. Потом я выгуглила фоточки глубоководных скафандров, использовавшихся до появления экзосьюта, и ужаснулась. Как бы ни был неповоротлив и неудобен экзосьют, эти скафандры в форме бочек на ножках были неповоротливей в разы. Я бы ни за какие коврижки не залезла бы в это подобие пыточной «железной девы».
Впрочем, я и в экзосьют не особо стремилась. Но пришлось. По замыслу команды поддержки, тренировка в реальных условиях была необходима, чтобы я научилась соотносить собственную массу и инерцию. А также, скорее всего, чтобы посмотреть на мою психическую устойчивость в хрупком, как ореховая скорлупка, тесном скафандре в смертельно опасной внешней среде.
Я надела вязаный комбинезон (под которым прятался памперс для взрослых XXLной ёмкости — мой рассказ могут слушать дети, а им всегда интересно, как в скафандре писают, не так ли, маленькие извращенцы?), теплые носки и перчатки — температура на глубине сотни метров, по утверждениям Подводника, была стабильно низкой. Влезла в стоящие на платформе стальные ноги скафандра. И воздела руки вверх, чтоб техники, кряхтя и покрякивая, опустили на меня верхнюю его часть со шлемом.
Изнутри скафандр пах водолазом. Табаком, одеколоном и мужским потом. У меня аж слезы ностальгии чуть на глаза не навернулись — так домом повеяло. Но я сдержалась.
Оказавшись внутри, я с удовлетворением ознакомилась с интерфейсом управления ОС скафандра — внутри шлема располагался крохотный, на несколько строк символов экранчик, на который выводились основные параметры — глубина, запас воздуха и заряд батарей. Сейчас в только что перезаряженном скафандре все показатели были на максимуме.
Потом я пробежалась по вспомогательным меню (джойстик управления находился в перчатке, так что проблем с управлением не было) и нашла встроенный аудиоплеер. Треки, заботливо подобранные предыдущим оператором скафандра, были, увы, не айс. Но и не «Владимирский централ», слава богу. Так что, пока отсек медленно заполнялся водой, я слушала подборку российского рока 90-х.
В скафандре было комфортно. Болезненного перепада давления, которым сопровождались мои прошлые погружения в тренировочном бассейне, не было. Я только чувствовала нарастающую по мере поступления воды легкость. Тяжелый и неуклюжий скафандр постепенно становился просто неуклюжим. Очень скоро я заметила, что могу ходить, переставляя неловкие тумбы ног.
Стоящий около меня во втором скафандре Подводник обратился ко мне через переговорное устройство скафандра. Из инструктажа я помнила, что связь ведется на низких частотах и на небольших расстояниях — вода плохо пропускает радиоволны.
— Даша, Даша, проверка связи, ответь, — раздалось у меня в шлеме. При этом его шлем осветился изнутри светодиодами, так что можно было рассмотреть выражение его лица.
— На борту все в полном порядке, — ответила я в микрофон. Во время произнесения слов диоды вспыхнули уже в моем шлеме, ослепив оторопевшую меня. — Это еще что за светомузыка? — спросила я чуть тише, предусмотрительно зажмурившись. — Мне-то зачем в глаза светить?
— Людям приятно общаться, когда они видят эмоции собеседника. В скафандре обычно не видно лица, так что в режиме разговора скафандр подсвечивает лицо говорящего.
— Это же пиздец как неудобно, — подвела итог я. — Так мне не видно, что вокруг делается!
— Ну, не два горошка на ложку. Ты или по сторонам смотри, или на собеседника. Если не нравится, можешь эту опцию отключить. Меню à Параметры à Голливудская подсветка à ОFF. Но я бы не советовал, — добавил Подводник чуть позднее. — Это мне поможет распознать твой приступ паники.
— Я обещаю, — елейным голосом парировала я, — ежели, паче чаяния, у меня случится приступ паники, вы распознаете его безошибочно и сразу.
— Этого-то я и боялся, — буркнул Подводник и замолчал.
Молчала и я. Так меня захватил окружающий мир, открывшийся мне из широко распахнутой горловины шлюза. Наша лодка лежала на хорошо просматриваемом в чистой воде песчаном пляже — вершине подводной горы Ампер в Северной Атлантике к югу от Азорских островов.
Подводной гора называется потому, что, поднявшись с глубины более трех километров, она лишь чуть-чуть не дотягивает до поверхности моря, так что её плоская вершина находится на глубине в 70 метров. И она там не одна такая — неподалеку находится большая группа других подводных гор, образующих архипелаг Подкова.