— Тогда пройди тесты, пожалуйста, — виновато начал Трус. — Мне как врачу нужно знать пределы твоей выносливости. И подготовить тебя к физическим нагрузкам.
Я растерянно начала вертеть головой по сторонам, пока не нашла висящую у люка рубки Сучку, и переадресовала вопрос ей, сложив брови домиком. Сучка также едва заметно кивнула, разрешая принять предложение.
— Я буду рада помочь, — обрадовано воскликнула я. — Что нужно сделать?
— Заняться физкультурой, — хмыкнул Трус. — Надень вот эти датчики.
Потом я бегала, прыгала, подтягивалась. Понятно, что большая часть привычных земных упражнений в невесомости выполнялись с резиновыми лентами для имитации силы тяжести. Но на результате это не сказалось — в конце тренировки я чувствовала себя загнанной лошадью.
Попутно мы беседовали о различии в подходах между Главкосмосом — таким обобщенным именем Трус называл сменившее множество названий космическое агентство СССР — и НАСА в области тренировок космонавтов.
— Во время освоения космического пространства каждая страна неосознанно несет в космос свои стереотипы. Свое отношение к людям. Вот, например, Главкосмос опасался активности космонавтов, давая им указание лежать во время полёта спокойно, КАБЫ ЧЕГО НЕ ВЫШЛО. И по приземлении после вынужденного безделья бедняги даже ходить не могли. НАСА же не запрещало своим пилотам заниматься физкультурой, так что они даже после многодневных полётов в крохотных первых «Джемини» чувствовали себя бодрячком при посадке.
— Из ваших слов вытекает, что национальная идея России — запретить всё, что можно. Национальная идея Америки — всё, что можно, разрешить. А какую национальную идею понесет в космос Китай? Какая вообще национальная идея Китая?
— Национальная идея Китая — это Китай, — ответил вместо задумавшегося Труса Балбес. — Серьезно.
— Не поняла, — честно сказала я. — Как по мне, Китай тоже стремиться запрещать всё что только можно. Та же Россия, только богатая.
— Разница огромна. В России власти запрещают всё, до чего могут дотянуться, ничего не давая взамен. А в Китае запрет ненужного и нездорового позволяет развиваться нужному и полезному. Нашему. Родному. Китайскому. Поэтому и ответ на твой вопрос, Даша, прост — в космос мы понесем Китай. Всё то, чем гордимся, — нашу культуру, нашу организованность, наш взгляд на мир.
«Этого-то я и боялась», — подумала я, но вслух ничего не сказала. «Мне нужно просто успокоиться и попробовать полюбить Китай», — попыталась убедить себя я. Сейчас меня пугает незнакомая чужая культура — но она и должна пугать. Внутривидовая конкуренция — самая жестокая часть Чужие племена всю историю были самыми страшными врагами — страшнее саблезубого тигра.
Вот только избавляться от страха проникновения чужой культуры нужно осторожно. Потому что избавившаяся от ксенофобии культура окажется беззащитной перед культурами, которые свою ксенофобию холят и лелеют.
От печальных размышлений меня оторвало приглашение на поздний обед, на который, как оказалось, была припасена пекинская утка. Ради этого события «Странник» был раскручен вдоль продольной оси, из-за чего около обшивки центробежная сила прижимала предметы к полу, выступая заменой силой тяжести.
Градиент перепада силы, конечно, был очень сильным, и, попробуй я двигаться, мигом бы потеряла ориентацию. Но сидеть на корточках возле обшивки было достаточно комфортно, по крайней мере, мой вестибулярный аппарат заткнулся в тряпочку, как только я перестала перемещаться.
— Мы планировали отметить утиным банкетом нашу высадку на Луну, — немного извиняющимся тоном начал застольную речь Бывалый, — но в связи с тем, что капитан будет руководить нами с орбиты, мы решили провести банкет сейчас, пока все мы в сборе и можем насладиться едой без спешки.
Было видно, что идея Сучке понравилась — впервые с момента прибытия я увидела на её лице какое-то подобие сдержанной улыбки. Утка была вкусной, с поправкой на сладость, конечно. Со сладостью был перебор — китайцы в этом плане странная нация, они способны борщ сгущенкой заправлять.
Быстренько заморив червячка — в обоих смыслах этого выражения, так как некоторые приправы были огненно жгучими, я сняла со штатива видеокамеру и начала снимать застолье и беседующих тайконавтов, стараясь, чтобы в поле зрения не попали мои руки и ноги.
Экипаж «Странника», пользуясь случаем, перешел на китайский, передавая приветы друзьям и благодаря Компартию за предоставленную возможность отправиться в космос. Я не чувствовала в их словах фальши — достижения Компартии, сделавшей Поднебесную первой экономикой мира, сложно недооценивать.