Где это видано? У маленького мальчика просить руки его матери?
Только мне все меньше странного во всем происходящем кажется – почему бы это?
Совсем не удивлюсь – хоть и стыдно мне – если мои мальчики знают все про нас с Ю.Н. Не просто, что мы с ним гуляем, а про все-все-все. Сама не пойму – я никому не рассказываю, да и не смогу, а вот то, что мои мальчики могут все это знать – не климатит.
Меня куда больше заботит, когда кто из мальчиков начинает слишком прыгать верхом на животе своей мамы или на ее кавалере – как бы не упал, как бы не уронили, как бы не зашибся.
NN. Семен Гаврилович детей любит и очень серьезно к ним относится, и иногда мои мальчики над ним подшучивают. Но как они потом все вместе радостно хохочут.
Он с ними разговаривает о музыке, приносит флейту, играет.
Вроде бы с детьми говорить не умеет, говорит по-взрослому, а мои мальчики слушают.
Я тоже слушаю и понимаю. Глядишь, и музыке научатся.
Надо бы танцевать их научить – все в жизни пригодится.
Самой страсть как хочется потанцевать! Мальчики будто поняли и просятся в наше кафе – послушать музыку. Глядишь, уговорят – они такие.
NN. Мои мальчики прекрасно разбираются в технике – с компьютером они управляются запросто, а вот животных не видели – только на картинке.
Особо я почувствовала сегодня, когда они увидали живую собаку.
Патруль с овчаркой зачем-то завернул к нашему корпусу и мальчики собаку увидали. Они сделали стойку совсем как охотничьи собаки делают и тогда овчарка обратила на них внимание. И вырвалась.
Как она вырвалась – не знаю, но тогда я не испугалась, что собака бежит к мальчикам, а мальчики бегут к собаке.
Я не могу объяснить, почему я испугалась потом, когда собака уже ушла.
Но собака не бросилась на мальчиков, а остановилась и стала вилять хвостом и обнюхивать мальчиков.
А они гладили ее и что-то ей говорили. Когда я подбежала они все вместе сидели на снегу и собака давала им лапу. И улыбалась.
Коля Петров может подтвердить – он тоже подбежал и видел.
Мальчики говорили что-то про уши, лапы, зубы и собака им показывала то, что они хотели – ей богу!
И когда подошли патрульные и позвали ее, она встала и пошла за ними, но она оглядывалась и махала хвостом!
А мальчики звали ее приходить еще. Только когда собака и патрульные отошли далеко я увидела, что у Коли пистолет на боевом взводе и он ставит его на предохранитель.
И тут я испугалась.
После этого разговору было про собак!
Книги достали про собак, меня спрашивали про нашу собаку.
Хочу пойти к полковнику Свиридову, ведь мальчики ни кошки не видели, ни козы, ни коровы, ни лошади – как такое можно?
В городе Москве и то небось и собаки есть, и кошки, и всякие птицы и другие.
А у нас тут даже птиц сейчас нет – холодно, зима, а зайцы, лисы, волки, медведи, белки, горностаи – в тайге, они по дорожкам-то не ходят.
NN. Удивительное дело – собака пришла в гости сама.
Не увидела бы – не поверила бы ни в жисть! Она шла спокойно и солидно, и только совсем уж близко побежала, потявкивая.»
Дочитав до конца Свиридов протянул руку к телефону.
– Может, посидим сегодня в тепле? – сказала вечером Воложанину Даша, и добавила, смущаясь, краснея и опуская глаза, – Целоваться-то на морозе плохо …
Они вместе проверили уснувших мальчиков и вместе вошли в комнату свиданий. Прямо у двери Даша коротко поцеловала его и задвинула щеколду.
– Ой, Юрий Николаевич, что же это вы со мной делаете! Чтобы девушка да сама дверь замкнула, чтобы не помешали – ну, уж это просто я не знаю, что …
– Даша, а тебе не кажется, что это нормально? Ты считаешь, что сделать нужно именно так, и все. Такая ты мне нравишься еще больше!
– А я вам нравлюсь, Юрий Николаевич? Взаправду?
– Взаправду. А я тебе?
– Что уж тут спрашивать …
Сидя рядом целоваться было не очень удобно, и сперва он повернулся к ней и обнял ее за плечи, потом она развернулась к нему.
– Интересно, а как другие целуются? – она встала и одернула платье.
– Как это как?
– У вас же были … женщины, с которыми вы целовались? Как они целовались?
– Женщины-то были, верно … Но так сладко, как ты, никто не целовался.
– Уж будто бы!
– Дай проверю!
Даша наклонилась к нему, подставила губы, а потом села к нему на колени, обняла горячей рукой за шею.
– Никак не пойму, что это со мной такое … Ведь сама к тебе на колени села, никто не толкал … Стыд и срам! – шептала она ему на ухо, – А мне не стыдно … Объясни, почему?