Тактика использования боевого комплекса следующая. Платформа доставляет дроны в точку высадки, дроны выходят на позицию. Спутники с орбиты производят стратегическое планирование, разведчики на высоте от пяти до десяти километров — тактическое. Операция проводится по составленной программе, имеющей возможность динамической адаптации в зависимости от хода исполнения. Управление осуществляется разведчиками по каналам квантовой связи. Со стороны это выглядит следующим образом: что-то большое промчалось сквозь кроны деревьев, через минуту взрывы, крики и яркие вспышки, еще через минуту снова что-то большое, но в противоположном направлении, а как результат — минус одна военная база.
Количество и размещение боевых платформ рассчитаны таким образом, чтобы обеспечить полную аннигиляцию крупнейшей, из присутствующих на текущий момент, армии (сейчас НАТО) за двое суток, в первые сутки восемьдесят процентов, во вторые — оставшиеся двадцать (удаленные базы). Включая наземную (с установками запуска ракет различных типов), надводную, подводную и космическую группировки, все до последнего солдата способного нажимать на спусковой крючок.
Целью принятия этих мер было сведение к нулю вероятности возникновения вооруженного конфликта, способного привести человечество к трагическому концу.
Не люблю играть по-честному.
— Матрос, я хочу говорить с капитаном Бондаренко.
Старшему мичману Самойлову до конца вахты оставалось два часа и пятнадцать минут. То, что прозвучало в его наушниках не могло быть правдой. Он был абсолютно здоров, прекрасно выспался и плотно пообедал. Старший офицер, проводящий поверку перед заступлением на вахту и каждый час в течении, просто бы не допустил матроса, будь он пьян, накурен или даже просто не выспавшийся.
Этого просто не может быть, я отвлекся и мне что-то померещилось. Второй месяц автономки, просто недостаток кислорода или клаустрофобия, вот и пошли глюки. После вахты пойду в качалку как следует пропотею, а потом в сауну, и все пройдет, завтра даже не вспомню.
— Матрос, вызови капитана Бондаренко.
Черт возьми, вот опять! Ясный четкий голос в наушниках. Больше никаких сомнений. Дальше строго по инструкции, вызвать старшего офицера, доложить и выполнять его команды.
Через три минуты капитан, в тренировках, растянутом тельнике и тапочках стоит в радиорубке с надетыми наушниками.
— Капитан Бондаренко? — тот же спокойный голос в динамике.
— Кто на связи? Откуда у вас эта частота?
— Капитан, я не отвечу ни на один твой вопрос. Я просто предаю информацию, дальше поступай с ней как хочешь. В носовой части, над торпедными аппаратами размещен заряд. После того, как я его активирую, направленный взрыв воспламенит топливо в торпедах, от последующей цепной реакции сдетонирует все что может гореть и лодку разнесет в клочья. Я могу это сделать сейчас, а могу через час. Ты меня хорошо слышишь?
— Да, я слышу …
— Люди часто жалеют о том, что у них не было выбора, говорят, если бы они могли, то поступили бы иначе. Капитан Бондаренко, я даю тебе выбор. Ты можешь пропасть без вести при выполнении боевого задания, или спасти сто двадцать человек. Через минуту ты скажешь какой вариант выбирал. Нужно время на размышление?
— Да …
Капитан стоял, опершись обеими рукам о пульт, голова опущена, глаза закрыты. Старший вахтовый офицер, радист Самойлов и дежурный дневальный не решаясь войти в радиорубку, ждали распоряжений в коридоре.
— Капитан Бондаренко, твое решение?
— Я выбираю второй вариант. Дайте мне час.
— Всплывайте, грузитесь на спасательные плоты и отходите на безопасное расстояние. В ста шестидесяти четырех километрах южнее сейчас находится китайский контейнеровоз, если прямо сейчас подать СОС он будет у вас через четыре часа. И да, если попробуешь обезвредить заряд, это будет означать что ты передумал, и выбираешь первый вариант. Время пошло, у тебя шестьдесят минут.
Динамик затих. Капитан оставался стоять в прежней позе. Может прошла еще одна минута.
— Дневальный. Общая тревога. Всех офицеров на мостик.
С самого рождения, еще мальчиком, он находился в окружении кораблей. Отец, Роман Бондаренко, всю свою жизнь проработал на Николаевском Судостроительном (тогда еще Руссуде), от рабочего до начальника участка, брал сына на каждый торжественный спуск на воду, водил в цеха, по знакомству протаскивал на ходовые испытания, так и отравил ребенка кораблями и морем. Все книги, все рисунки, все мысли были о море и морских баталиях. Потом Макаровка и долгожданные открытые просторы, волны, крики чаек и Северный флот. А что теперь? Даже если он переживет военный трибунал и останется на свободе, что он будет делать теперь?