Чем уж там Егорушка обаял маму, об этом даже думать не хотелось. Но «дружили» они, видимо, долго, скрывая от всех. Хотя как можно что-то скрыть в крохотном посёлке! В конце концов Руслан сам не выдержал, позвонил маме перед очередным приездом и попросил предъявить «бойфренда». Он-то полагал, что им окажется кто-то взрослый, мамин ровесник, пусть даже из папиных друзей или сослуживцев. Дома его ждал накрытый стол и восседающий именинником Егорка, который старше Руслана всего-то на три года.
Тогда чуть не дошло до драки, сестрёнка остановила. Она так верещала, так защищала этого Егора, будто он был ей родным, а не брат. Мама плакала. А Руслан проорал, что ноги его не будет в этом доме, потому что всем плевать на память об отце.
Сидя потом на остановке, глава семейства, конечно, чуть-чуть остыл, хоть и жалел, что все-таки не вмазал разок в челюсть «жениху». Сестрёнке десять лет, что она понимает… Тот ей, оказывается, сотовый телефон подарил. Конечно, бухгалтером устроился в правление, наверняка подворовывает, вот и дарит дорогие презенты. Руслан пока таких подарков делать не мог. Что ж теперь? Всё? Выкинуть его за это на обочину?
Лютым омерзением скручивала мысль о том, что этот урод делает с мамой по ночам. Извращенец чёртов, мог бы ровесницу себе найти! Семнадцать лет разницы! Да их поселковые тётки такими помоями обольют, что жизнь будет не мила. Интересно, как мать Егора отнесётся к ситуации. Она работала учительницей в музыкальной школе, тихая интеллигентная женщина со скрипкой. Наверняка и у неё крышу сорвёт, когда узнает, прибежит убивать всех смычком.
Руслан лупил себя по колену от бессилия, утирал злые слёзы. Благо вечером на остановке и вокруг никого не было. Дурацкий автобус всё никак не приезжал, вдобавок ко всем несчастьям ещё и живот заурчал, да так неприлично громко. Почему-то, вспоминая тот день, он отчётливо помнил именно этот утробный звук, словно рядом бродил голодный пёс и периодически рычал. Поесть-то Руслан не успел, сразу начал показывать, кто в доме хозяин. «Не надо мне от них ничего. Сам как-нибудь. Ещё пожалеете». Кто и о чём должен пожалеть, не знал, просто за себя было обидно. Казалось, они сидели там и пировали. Ушёл их сын и брат, а они сидели и пировали. Да где этот чёртов автобус?
Подошла мама. Руслан насупился, вздёрнул подбородок. Преодолевая молчаливое сопротивление, она замотала его шарфом, сунула пакет с тёплыми пирожками, присела рядом и начала говорить.
– Я не знаю, сынок, как и что будет, но сейчас мне хорошо. Ты был, есть и останешься навсегда самым главным и любимым для меня человеком. Но ты скоро уедешь, женишься…
– Не надо на меня перекладывать. – Запах пирожков сбивал воинственный настрой, но Руслан всё ещё оставался непреклонным.
– Я не перекладываю, просто тоже хочу немножко счастья.
– А как же отец? – совсем уж по-детски выкрикнул Руслан.
– Он умер, а я ещё живая. Я надеялась, ты меня поймёшь.
Подъехал автобус, со скрипом распахнул дверцу. Руслан встал, хотел вернуть пирожки, но голод против воли скомандовал вцепиться в них покрепче и ни в коем случае не отдавать.
– Живите как хотите. Я в Алматы уеду, когда доучусь.
Он выпалил это и заскочил в полупустой автобус. Прижимая к груди пирожки, пробежал до конца салона и там рухнул на сиденье. Когда со старческими вздохами автобус наконец тронулся, Руслан не выдержал, посмотрел в окно. Мама продолжала сидеть на остановке, к ней бежал Егор. Руслан отвернулся, достал пирожок и яростно в него вгрызся. «Эх, надо было всё-таки разок втащить этому недоделанному ухажёру, хотя бы для профилактики, – пожалел он об упущенной возможности, подпрыгивая на жёстком сиденье. – Ничего, успеется». Вслух произнёс:
– Вот и живите сами. Без меня.
Бабка, сидевшая впереди, оглянулась. Сдвинув брови, она просканировала его взглядом и на всякий случай со своими баулами переместилась поближе к водителю.
Глава 12
Любимые женщины аксакала
Неделя прошла, как и все предыдущие. Только нет-нет да и вспоминал он, как нёсся на самокате возле ТЮЗа. Пока шли туда, переживал, что колени подведут, в последнее время ноги ослабли. Это злило. Вроде и понимал, что не мальчик уже, но превращаться в потёртую тряпичную куклу не хотелось. Колени не подвели, Бахтияр Каримович показал всем, что ещё не старая развалина. «Главное – не упасть», – твердил он, седлая самокат. Не хватало сверзиться и заставить остальных хлопотать над немощным дедом!