Она не верит. Говорит, будто родители Томаса и мои жили на одной улице в Шарлоттенлунде. Те и другие — состоятельные люди. Свою мать я потерял еще ребенком. Я часто бывал в доме у Томаса. Мы с ней увиделись в первый раз на ее помолвке.
Она сидит напротив меня, целомудренно сжав колени. Колени у нее круглые. На носу маленькая горбинка. Красивая грудь.
Она продолжает рассказывать про Мартина Ферна. Все же я плохо себе его представляю. Как-то раз они были вместе в Париже. Она ездила туда закупать товар, а у Мартина были деловые встречи.
— Хорошо было в Париже?
— Очень хорошо!
— Воздух насыщен эротикой…
— Я не терплю этих разговоров!..
Еще о Мартине Ферне.
— Ты вечно хотел все знать!
— Что именно?
На щеках ее легкая краска.
— Ты все допытывался… что я… что я чувствую…
— Ну и что же ты чувствовала?
Молчание. Перебранка на дворе стихла. Наверно, устали ругаться.
— Ты любила меня?
— Ну, конечно! — говорит она.
— А Эллинор знала про нас?
— Да, она обнаружила это еще несколько лет назад…
— И вы с Томасом все равно ходили в дом к Мартину Ферну?..
— Мы же взрослые люди…
— Однако твой муж ничего не знал…
— До того вечера ничего…
— Ты веришь в это?
— Да!
— А я, значит, бросил тарелку в голову своему шефу?
— Да!
— И ты совсем не смеялась?..
— Я не знала, куда мне деться…
— Что же теперь будет со мной? Уж, верно, меня выставили из фирмы?
— Часть капитала принадлежит тебе…
Непостижима жизнь Мартина Ферна. Семейный круг, любовница, шеф. Заботы, досада, отчаяние. Из осколков не слепишь картины.
— Ты еще любишь меня?
— Теперь все кончено…
— За что ты меня любила?
— Кто может сказать, за что?
— А любила ли ты меня?
Ответа нет.
— А что за человек Томас?
— Он болен.
— Что с ним такое…
— Ты же отлично знаешь!
— Нет!
Она заливается краской.
— У него язва желудка и вообще…
Снова закуриваю.
— Ты меня ненавидишь?
— Нет, Мартин! Но ты должен уйти! Я боюсь Томаса…
По двору вертится грузовик. Он не может разъехаться с первой машиной. Снова разгорается перебранка. На этот раз жарче прежнего. Похоже, назревает драка. В ссору ввязываются все новые и новые люди.
— Кто я?
— Ты Мартин Ферн!
— Что за человек Мартин Ферн?
— Это ты!
Замкнутый круг. Кто такой Мартин Ферн? Это я! Кто я? Мартин Ферн!
Как хочется раздеть эту женщину. Посмотреть, что у нее под платьем. Холодная безупречная дама. Трудно представить себе, что она женщина. Одна мысль об этом кажется неприличной. Что, если попробовать повести себя с ней, как Мартин Ферн?
Нестерпимый груз прошлого. Как его снести? Все уверяют, будто я Мартин Ферн, но никто не хочет мне рассказать, что́ он за человек. Имею же я право узнать, чего от меня хотят. Мартин Ферн неприемлем для общества, но меня приемлют только в образе Мартина Ферна.
— Нелегко! — говорю я.
— Что нелегко?
— Я говорил про Эллинор Ферн…
— Это твоя жена.
— Да, знаю… так что я про нее говорил?..
— Кажется, она…
— …меня не понимала!
Она кивает.
— Я больше не могу, — вдруг говорит она. — Уходи!
Грузовику наконец удалось выбраться из двора. Ссора утихла. Под окном девушка в розовом халате кокетничает с невидимым мне мужчиной. Я догадываюсь по ее жестам, что за ней следит мужской взгляд.
— Что я за человек?
— Подчас ты бывал на высоте!
— Только не в любви…
Тут она снова начинает сердиться.
— Ты все такой же — говорит она. — Ты нисколько не переменился!..
— Все такой же любопытный, значит! А мы правда были любовниками?..
Она не отвечает.
— Так правда это или нет? Была ты со мной в постели?
— Отстань!
— Не понимаю! Наверно, вы все сговорились и придумали этого Мартина Ферна! Довольно коварный сговор!.. Вы хотите заманить меня в ловушку…
— Что ты несешь!
— Так ты и вправду была со мной в постели?..
— Да, да, отстань!..
— А не повторить ли нам этот приятный опыт?.. Может, тогда я что-нибудь вспомню…
— До чего ты противный!
Тут распахнулась дверь. На пороге появился разъяренный мужчина. У него высокий лоб, светлые волосы. Он примерно моего возраста.
— Так я и знал! — вопит разъяренный мужчина.
— В чем дело? — зычно откликаюсь я.
— Я слышал, что ты удрал!
— А я не отпираюсь!
Разъяренный мужчина подходит к Лилли.
— Я видел, что ты с утра была не в себе! Вы сговорились!