— Вы ошиблись номером! — отвечаю. Кладу трубку.
Чуть погодя снова звонит телефон. Пусть звонит. Снова наполняю стакан. Медленно тяну виски. Вдруг меня начинает рвать. Шатаясь, бреду в уборную, склоняюсь над унитазом. Вспоминаю, что весь день ничего не ел. Иду на кухню, намазываю себе несколько кусков хлеба. Медленно жую, стараясь глотать понемногу. Но меня все равно тошнит.
В шкафу, что стоит в каморке, отыскиваю старые купальные трусы. Натягиваю. Поверх надеваю длинный красный халат. Спускаюсь по лестнице к пляжу. Вот-вот упаду. Дети удивленно таращат на меня глаза. Какая-то девушка, сидящая на зеленом халате у самого моря, оглядывается на меня. Шатаясь, прохожу мимо. Сняв темные очки, она упорно глядит мне вслед.
Вода холодна как лед. Бреду, рассекая волны. Мутит. Горизонт вертится колесом. Бросаюсь в воду, плыву. Сильно относит в сторону, плыву параллельно берегу. Оглядываюсь на пляж. Стоя на мостках, девушка в зеленом халате следит за мной. Поворачиваю к берегу. Девушка тоже поворачивается и идет на пляж.
Трудно бороться с течением. Боль в груди не дает вздохнуть, но я упорно пробиваюсь к берегу. Вот наконец я у пляжа. Голова идет кругом. Шатаясь, выбираюсь на берег. У меня подгибаются ноги. Надеваю халат. Иду к лестнице. Девушка опять сидит на зеленом халате.
В доме меня начал бить озноб. Растираю тело полотенцем, одеваюсь. Нелегко натянуть рубашку на влажное тело. Застегнуть ее я не в силах. Иду в сарай, прихватываю груду березовых веток, охапкой бросаю в камин. Тщетно чиркаю спичкой — не вспыхивает. Стою у камина, жду. Входит девушка в зеленом халате.
— Что-то у вас не ладится, господин Ферн?
— Нет, ничего…
— Хотите, я вам помогу?
На ней зеленый халат. Она присаживается у камина на корточки. Разрывает две-три газеты, кладет поверх бумаги лучину. Чиркнув спичкой, поджигает бумагу. Бумага чернеет, сжимается. Скоро березовые ветки разгораются ярким пламенем.
Девушка оборачивается ко мне. Я сел у стола, пододвинув к себе бутылку. Она опускается в кресло напротив.
— Кто вы такая?
— Разве вы меня не узнали?
— Я никого не узнаю… Даже Мартина Ферна…
— Я Гудрун…
Только теперь я понял: девушка с фотоснимка.
— У меня в бумажнике ваша карточка…
— Да, я знаю!
Она сидит, подобрав ноги, на кресле. Подбородком уперлась в колени. Прикрыв ноги халатом, Гудрун придерживает его концы руками.
— Почему у меня ваша карточка?
— Вы у меня ее выпросили…
Наливаю еще стакан. По-прежнему бьет озноб. Понемножку прихлебываю виски.
— Ваша жена просила меня присмотреть за домом…
— И за мной!
— Да, и за вами!
— Где она?..
— Уехала в Хиллеред…
— С нашим дорогим гостем!
Неожиданная улыбка:
— Да…
Кивок. Предлагаю сигареты. Откинувшись назад в кресло, снова наполняю стакан.
— Хотите выпить со мной?
— Нет, спасибо!
— Я потерял намять! — говорю я.
— Вы из-за этого пьете?
— Не знаю… А что… между нами что-нибудь было?
— Нет, ничего!
— Если так, почему я ношу в бумажнике вашу карточку?
Опа пожимает плечами.
— Что сказала вам госпожа Ферн? — спрашиваю я.
— Чтобы я позвонила в полицию, если…
— Если что?
— Если вы…
Меня снова начинает мутить. Иду в уборную. Рвет. Вытерев рот, чищу зубы. Жениной зубной щеткой. Возвращаюсь назад.
— Вы больны?
— Не похоже…
Вновь опускаюсь в кресло. Разглядываю на свет бутылку. В ней почти ничего не осталось.
— Расскажите про Мартина Ферна…
— Год назад вы пытались взять меня силой…
Она отворачивается к окну.
— Где это было?
— Там… на пляже… как-то вечером… я купалась…
— Ну, а потом?
— А потом вы решили утопиться…
— И что же?
— Я вас спасла!
— Как это мило с вашей стороны! И тогда вы подарили мне вашу карточку?
Она улыбается.
— Нет, карточка была у вас еще раньше! Вы сами взяли ее у меня, на пляже…
— Еще что-нибудь расскажите!
— Вы тогда были в таком отчаянии. Я вас очень жалела…
— Вы необыкновенно добры!
Звонит телефон. Она осторожно косится на меня. Затем берет трубку.
— Да, — отвечает она, — да, да… конечно!
Кладет трубку назад.
— А что, если я сейчас снова начну к вам приставать!
— Я уйду!
— А если я вас не пущу?
— Мне пора!
Встаю, подхожу к ней. Заглядываю в глаза. В них затаился страх. Она вся сжалась в комок.
— Боитесь меня?
— Да! — говорит она.
Устало опускаю руки. Поворачиваюсь. Снова иду к креслу.