Проблема престолонаследия и борьба за престол (1064–1066 гг.)
Предыстория борьбы за английский престол уходит корнями в 50-е гг. XI в., в правление Эдуарда Исповедника, выросшего при нормандском дворе и потому благоволившего к нормандцам, что в итоге вызвало недовольство англосаксонской знати и изгнание в 1052 г. большинства нормандцев с занимаемых должностей и из страны в целом. Лидер англосаксонской аристократии Годвин — крупнейший земельный магнат и в прошлом фаворит еще Кнута Великого — фактически и возвел Эдуарда Исповедника на престол в 1042 г., женив короля на своей дочери Эдите. Реально в царствование Эдуарда Исповедника страной управлял могущественный уэссекский дом Годвинов, крепко державший рычаги управления государством и не боявшийся конкурентов в силу своей прочной позиции. Реальную конкуренцию ему составляли также дома мерсийских и нортумбрийских эрлов Леофрика и Сиварда. Этот «триумвират» и определял внутриполитическую ситуацию в стране.
Приобретавший все большее доверие Эдуарда Исповедника молодой эрл Гарольд, сын Годвина, умершего в 1053 г., провел блестящую военную кампанию против Гриффита ап-Ллевелина, нанеся ему в конце 1062 г. сокрушительное поражение и разрушив столицу Гвинедда Рудлан (кельтск. Rhuddlan). Не давая бриттам передышки, Гарольд в мае 1063 г. организовал большой поход в Уэльс при поддержке флота, в результате чего Гриффит был окончательно разбит и убит своими же приближенными, приславшими его голову Гарольду. Так, благодаря эрлу Уэссекса была ликвидирована угроза столкновения с единым Уэльским государством; военные силы Уэльса были подорваны, а сам он вновь распался на княжества, признавшие формальную зависимость от английской короны[272].
Уэльский триумф Гарольда окончательно усилил позиции последнего при дворе. К концу царствования Эдуарда Исповедника Гарольд был, фактически, правителем страны. Немаловажен тот факт, что его сестра Эдита была супругой короля. Личность Гарольда — будущего претендента на престол и последнего англосаксонского короля — освещена в источниках крайне противоречиво. Как нормандские хронисты, так и современные историки «англо-норманистской» школы дают ему отрицательную оценку: первые — с назидательно-дидактической моральной позиции своего времени, не учитывая всех тонкостей политической карьеры, всегда чреватой неоднозначными, порой и неблаговидными поступками, компромиссами, хитростями; вторые осуждают Гарольда как типичного представителя анархически настроенной «удельной» аристократии, ставившей клановые интересы выше идеи единого государства и тем самым развалившей к 1066 г. английскую государственность. В частности, Стентон изображает приход к власти Годвинов в 1052 г. (в т. ч. и Гарольда) как путч, захват власти с помощью ирландских викингов и фламандских пиратов, обошедшийся жертвами среди мирного населения, подчеркивая «разбойничью» сущность англосаксонской знати — людей того самого «злого и варварского прошлого», о котором говорит Дуглас[273]. В свою очередь, англосаксонские хроники и историки-«патриоты» (Фримен, Холлистер) изображают Гарольда с лучших сторон, отмечая его заслуги в военном и государственном строительстве. В целом, можно сказать, что Гарольд, по-видимому, был типичным, хотя и ярким представителем англосаксонской знати, обладавшим многими личными достоинствами — физической силой, хорошими военно-организаторскими способностями; его деятельность в 1066 г. по укреплению государства и связей с регионами свидетельствует о политическом таланте. «Англо-Саксонская Хроника» также отмечает верную службу и военные успехи Гарольда в правление Эдуарда Исповедника в роли эрла Уэссекса[274].
Клан Годвинов, кстати, был многочисленным: у Гарольда было шесть братьев, в том числе двое монахов и двое павших вместе с ним при Гастингсе в 1066 г. (Гурт и Леофвин), а также Тости (Тостиг), выступивший против него[275]. Впрочем, об этом позже, так как сейчас мы вплотную подошли к борьбе за английский престол, собственно, и повлекшей за собой нормандское завоевание. Проблема заключалась в том, что в случае смерти бездетного короля Эдуарда права и претензии на престол имели в тон или иной степени все претендовавшие стороны (см. ниже). Шансы Гарольда были оправданы скорее реальным ходом событий — его близостью к королю, заслугами, влиянием на рычаги управления, поддержкой всего дома Годвинов — крупнейших земельных магнатов Англии и традиционных (по иронии судьбы) монарших фаворитов еще со времен Кнута Великого, некогда назвавшего Гарольда (еще ребенка) своим наследником. Англосаксонские источники утверждают, что Эдуард еще при жизни назначил Гарольда своим преемником; в частности, об этом сказано в стихотворной эпитафии Эдуарду Исповеднику в «Англо-Саксонской Хронике»[276].
272
Anglo-Saxon Chronicle (ASC). Oxford, 1964 (ed. by D. Whitelock), C, D. P. 135–139;