Господи, надеюсь, утром он об этом не пожалеет. Может, он пьян? Он же не из-за этого не прочь со мной переспать?
— Сколько… — все еще задыхаясь от оргазма, я облизываю губы, после чего пробую еще раз. — Сколько банок пива ты выпил, Лео?
Его брови мрачно сведены на переносице, когда он смотрит на меня хмурым взглядом.
— Ты думаешь, что я пьян?
— Я просто… не хочу, чтобы ты об этом сожалел. Только и всего, — я облизываю губы и отмечаю: — Я к тому, что ты меня даже не целовал.
— Это то, что мне нужно сделать, чтобы убедить тебя? Поцеловать тебя? А мне казалось, что то, что я лизал твою киску, было вполне достаточным, чтобы показать свою заинтересованность, но я более чем счастлив облизать и другие твои местечки, — дерзкая улыбка вновь растягивает его губы, и мое сердце начинает трепетать.
— Ну,… это может помочь.
— Тогда позволь мне поцеловать тебя, Каролайн…, — он прерывается. — Какая у тебя фамилия, детка?
От потрясения у меня расширяются глаза. Он не знает мою фамилию, а я не знаю его. Я изо всех сил пытаюсь сесть.
— Может, нам следовало бы остановиться…
Он кладет ладонь между моих грудей, а взгляд у него напряжен.
— Я не собираюсь останавливаться только потому, что не знаю о тебе какую-нибудь малость. Тогда это мы и сделаем, чтобы узнать друг друга.
— Задавая главные вопросы?
— Ну да, посреди траханья.
От потрясения с моих губ срывается хихиканье.
— Ты это серьезно?
— Серьезней не бывает. А теперь, — он наклоняется вниз и трется своим носом о мой. — Может, скажешь мне свою фамилию, или мне забраться между твоих ног и еще чуток тебя поубеждать?
Такое чувство, что от волнения все мое тело бросает в жар. На самом деле я бы с удовольствием…, но больше мне хочется поцелуя.
— Эбботт, — отвечаю я ему, затаив дыхание. Его губы так близко к моим, что в лунном свете я могу видеть их влажный блеск. Они влажные от того, что он облизывал меня… всюду. Святые угодники! — Каролайн Эбботт.
— Красивое у тебя имя, — говорит он, а затем целует легчайшим прикосновением своих губ. — Очень приятно, мисс Эбботт!
У меня начинает покалывать соски.
— И правда приятно, — выдыхаю я.
Его губы снова прикасаются к моим, и на этот раз я чувствую, как кончик его языка задевает мои губы.
— Ну а я Лео Прюфакс. Но ты можешь называть меня «Мой».
Я испускаю нечто между смешком и фырканьем.
— Это самое слащавое, что я когда-либо слышала в жизни.
Он выглядит слегка уязвленным, и я понимаю, что к тому, чтобы быть моим, он относится серьезно. О, Господи! Своей низкой самооценкой я порчу этот момент, а это последнее, чего мне хочется. Поэтому я обнимаю его за шею и прижимаюсь губами к его.
Это как раз то, что нужно было сделать. Лео стонет, и его большое тело снова вдавливает меня в разворошенные одеяла. Его кожа против моей ощущается восхитительной, невероятно теплой. Верхняя часть его груди покрыта упругими волосками, и я вздрагиваю, когда они задевают мои соски. Но главное — я потерялась в этом поцелуе.
Потому что, срань небесная, Лео умеет целоваться.
Его язык толкается между моих приоткрытых губ, и слабый вкус пива и моего собственного мускуса врывается в мои уста. Его поцелуй медленный, но чрезвычайно собственнический, будто его рот заявляет права на мой, и, кажется, что он полон решимости увидеть, как я таю и растекаюсь лужей прямо перед ним. И каждое исследующее, восхитительное скольжение его языка по моему, все больше заставляет мою киску сжиматься от потребности, пока я не начинаю раскачивать бедрами против него. Мои губы все еще слиты с его губами в поцелуе, который продолжает длиться вечность.
Когда он, наконец, отстраняется от меня, я смотрю на него, крайне ошеломленная.
— Черт, вот такая ты очень красива, — он снова наклоняется и прикусывает мою нижнюю губу.
— «Такая» — это какая? — шепчу я. Мой мозг сейчас явно тормозит.
— В моих объятьях, одурманенная от моих поцелуев. Ослабшая от оргазма, который я тебе подарил, — Лео у меня на затылке накручивает прядь моих спутавшиеся волос на руку, заставляя меня медленно откинуть голову, чтобы он мог дать мне еще один медленный, непрекращающийся поцелуй. — Никогда не думал, что отменный трах языком может принести такое удовлетворение.
На это из меня вырывается слабый стон. Это в точности то, что он делает — он трахает мой рот языком. Неудивительно, что это делает меня между ног настолько болезненной и нуждающейся.