Финансовый аудит не принёс тех результатов, на которые мы рассчитывали с Сашкой. Каждый отчёт был «вылизан» до идеального состояния. Показатели и цифры были настолько выверенными, чёткими и прозрачными, что всё это невольно наводило меня на мысль — новое начальство, то есть меня, изо всех сил стараются обвести вокруг пальца. И, к сожалению, пока они в этом хорошо преуспели. Потому что фактически придраться мне было не к чему. А подозрения Корсакова и мою интуицию к делу не пришьёшь.
Проверка по центральному округу также помогала немного переключиться и не уноситься мыслями в наше с Яриком прошлое. Из рабочей переписки с Корсаковым я знала, что Мереминский тоже мотается по проверкам — сначала по сибирским филиалам, а затем на Дальний Восток. К счастью, никаких общих онлайн-созвонов у нас пока не было. Сашка щадил мои чувства и все вопросы решал с Мереминским отдельно. После моего перевода у нас практически не осталось никаких точек пересечения по рабочим вопросам. Но я знала, что рано или поздно, судьба обязательно столкнёт нас друг с другом. Хотя бы на том же открытии «Корсара» до которого уже пошёл обратный отсчёт. И у меня были довольно смешанные чувства по этому поводу — ощущение неминуемой гибели, которую я почему-то ожидаю с предвкушением и нетерпением.
Дура! Господи, какая же ты дура, Марин! Он решил отпустить тебя. Он перевернул страницу, а ты до сих пор его ждёшь и надеешься непонятно на что! Нужно найти у себя хотя бы крупицы гордости и выкинуть его из головы!
Но если бы я могла… Даже ночью мне не было покоя, потому что практически в каждом моём сне меня преследовал любимый взгляд синих глаз.
Вечер пятницы выдался особенно тяжёлым. Стоило мне зайти в мою пустую квартиру, как на меня тут же обрушилась невыносимая тоска. Буквально пригвоздила меня к месту, болью сдавливая грудь. Намечался ещё один вечер, наполненный звенящей тишиной и одиночеством, потому что, как назло, у Лиса сегодня были дела. И увидимся мы с ним только завтра…
Сбрасываю с себя босоножки, прохожу на кухню, но понимаю, что не хочу ни есть, ни пить. Ничего не хочу. Хочу увидеть его, хочу услышать его голос… До жгучей, опустошающей боли, до ломоты в теле, невыносимо хочу, чтобы он был рядом!
Но Ярик сейчас на другом конце страны. И более того — совсем не жаждет моего общества.
Звук пришедшего сообщения заставляет моё сердце радостно забиться в груди, на мгновение оживляя давно угасшую надежду. Беру в руки телефон, но увидев имя абонента разочарованно выдыхаю и открываю сообщение.
«Видела, как Дальний Восток отжигал сегодня на корпорате?»- спрашивает меня Эля — одна из тех немногих адекватных личностей, которые работали в столичном филиале. А ещё она отвечала за пиар в московском офисе и напрямую подчинялась Мереминскому. Я думала, этот факт станет препятствием для нашего общения, но получилось с точностью до наоборот.
«Нет», — сухо отвечаю я. Сердце опять болезненно сжимается в груди при упоминании Дальнего Востока. Мереминский сейчас как раз там. Не удивлюсь, что именно Ярик, как главный эксперт по вечеринкам, и организовал им этот весёлый корпоратив.
«Сейчас покидаю тебе фоточки из чата. Надо будет и нам тоже что-нибудь подобное устроить, расшевелить немного наше болото».
«Скорее уж перевернуть банку со змеями», — хмуро подумала я, но решила воздержаться от подобного комментария. Вместо этого открываю пришедшие фотографии и…
Сердце резко ударяется об рёбра, а потом замирает в груди, стоило мне увидеть лукавый взгляд синих глаз и знакомую широкую улыбку.
Ярик. Такой родной, такой любимый и такой… до неприличия счастливый. Точно олицетворение человека, которого полностью доволен своей жизнью. Чего сейчас никак нельзя сказать обо мне…
Скольжу затуманенным от слёз взглядом по фотографиям, на которых запечатлены все самые весёлые моменты прошедшего вечера. На львиной доле фотографий был запечатлён Мереминский, который явно не скучал среди сотрудников Хабаровского офиса. И само собой среди молодых красивых сотрудниц…
Ярик — это Ярик, Марин. И он никогда не изменится. Никогда.
Резко закрываю сообщение и отшвыриваю в сторону свой айфон. Цепляюсь ногтями в край столешницы и делаю глубокий вдох, пытаясь унять рвущиеся наружу слёзы.
Ты хотела начать новую жизнь, Марин? Ну так начинай! Что тебе ещё надо, какие тебе ещё нужны доказательства, что у вас нет никаких шансов? Ты ему не нужна! Он тебя отпустил и живёт дальше! Перестань уже тешить себя нелепыми иллюзиями! Лучше сосредоточься на том, что у тебя есть сейчас. Начни уже по-настоящему ценить человека, который рядом с тобой! Который любит тебя и терпит все твои закидоны! Как и то, что ты до сих пор его к себе не подпускаешь, потому что никак не можешь решиться на близость!
Вновь хватаю со стола телефон и дрожащими пальцами начинаю набирать номер Лиса. Мысленно молюсь всем богам, чтобы его деловая встреча уже закончилась, и он услышал мой звонок. Пока меня не оставила моя решительность…
— Да, Мариш, — раздаётся наконец в трубке низкий бархатистый голос.
— Я хочу, чтобы ты приехал, — говорю я, от волнения затаив дыхание.
— Хочешь покататься по вечерней Москве? — усмехается Лис. Да именно этим мы и занимались с Елисеем в последнее время. Я так ни разу и не решилась остаться у него на ночь…
— Нет. Тебя.
Небольшая пауза на том конце провода показалась мне маленькой вечностью.
— Буду через двадцать минут.
Лис отключается, а я медленно опускаю телефон вниз. На ватных ногах прохожу в спальню и начинаю стаскивать с себя одежду, в которой я была сегодня в офисе. Наверное, нужно одеть что-то красивое и сексуальное, но почему-то взгляд равнодушно скользит по комплектам белья и шёлковым комбинациям. Не хочу… Вряд ли я чем-то смогу удивить такого мужчину, как Меланчук. Тем более, что голой он меня уже видел. И даже успел рассмотреть во всех деталях в ту ночь, когда я пришла к нему, чтобы утолить свою боль.
Похоже, сейчас мне нужен новый сеанс терапии. Мне нужно заглушить эту тоску, которая разъедала меня изнутри. И плевать, что на мне будет надето. Плевать… да на всё плевать!
Набрасываю шёлковый халат на голое тело, возвращаюсь в гостиную и вздрагиваю, услышав настойчивую трель дверного звонка.
Ну надо же, какая целеустремлённость — несмотря на пробки Лис домчал до моего дома на пять минут раньше заявленного. И даже без труда смог прорваться через консьержа и охрану.
Как в тумане распахиваю входную дверь. Встречаюсь с горящим, голодным взглядом, а в следующее мгновение оказываюсь полностью прижатой к стене. Без лишних слов Меланчук жадно впивается в мои губы, развязывает шёлковый пояс халата, очерчивая горячими ладонями каждый миллиметр моего тела.
— Наконец-то, — хрипло выдыхает мне в губы Лис.
Ногой захлопывает за собой дверь, всё также не выпуская меня из объятий, приподнимает от пола вверх, заставляя обхватить ногами его бедра.
— Я люблю тебя, — шепчет он, продолжая осыпать горячими поцелуями мою кожу. — Моя Мариша… Ты — моя… Только моя, слышишь?
— Да, — шепчу я, прикрывая глаза, чтобы скрыть подступившие слёзы. И открываю их только когда мы оказываемся в спальне.
Глава 72
Ярослав
Три недели без неё. Три недели непрекращающейся агонии. Человек может уехать за тысячу километров, но при этом навечно прописаться в твоём сердце и в твоих мыслях. И никакие доводы рассудка, и никакие обстоятельства не могли этого изменить.
Марина всегда была с ним. С мыслей о ней он начинал каждое своё утро. Она была рядом во время проверок по филиалам, будто бы подсказывая и направляя его, как делала всегда во время их совместной работы в холдинге. Он чувствовал её присутствие одинокими тоскливыми вечерами, когда возвращался в отель. И засыпал он тоже, думая о ней, прокручивая в голове все те счастливые моменты, когда они были вместе. Вспоминая её улыбку, её смех, бархатистый взгляд тёмных глаз, её губы, её тело и как оно откликалось на каждое его прикосновение…