Подругой, которой у меня никогда не было.
И пускай сама Лиза сказала бы, что это очень преждевременное заявление, почему-то в глубине души я знала, что мы обязательно подружимся. И на то было несколько причин. Первая — я наконец-то смогла разглядеть в ней то, что сразу увидел Ярик и один мой хороший друг (и по совместительству безумно влюбленный в неё товарищ) Сашка Корсаков: доброту, искренность, честность, а ещё огромное сердце, которое умело сострадать и любить. Ну а вторая причина — именно Лизка раскрыла мне глаза, поведав об истинном отношении ко мне господина Мереминского. И я была ей за это безмерно благодарна.
Я очень надеялась, что у меня всё-таки получилось помирить её с Корсаковым. Что я хоть немного искуплю свою вину за все те гадости, что творила недавно по отношению к Лизе. Ведь как ни крути, именно я своими бездумными, жестокими действиями поспособствовала их недавнему разрыву с Сашкой…
Но чтобы там не говорил Мереминский — сердце и совесть у меня всё-таки были. Просто я их не всегда демонстрировала. Поэтому после нашей весёлой попойки в ресторане, во время которой мы с Лизкой дружно решили зарыть топор войны, я отвезла её трезветь домой к Корсакову. Ну и само собой — говорить по душам, что этим двоим сейчас было крайне необходимо. Такая ночь, как сегодня, просто создана для любви и откровенных разговоров. Так пускай хоть у кого-то с этим всё сложится, как надо.
Ведь в конце-то концов должна же быть в этом мире хоть одна счастливая история любви?!
Передав свою новоиспеченную подругу в заботливые руки Сашки, я со спокойно душой поспешила откланяться. Как говорится, ну а дальше ребятки давайте уж сами — я в вас верю. Потому что люди, которые по-настоящему любят друг друга, обязательно будут вместе…
Вываливаюсь из лифта под пристальным взглядом консьержа. Который, видя мою не самую твёрдую походку, любезно предлагает мне вызвать такси. Но я в не менее любезных выражениях отказываюсь.
Выхожу на улицу, вдыхаю аромат тёплой майской ночи, который скользил по моим обнажённым плечам и ногам. Ощущаю дикое, страстное желание гулять до самого утра. В идеале — где-нибудь рядом с водой, сбросив с себя босоножки и ощущая босыми ступнями мягкий песок… Вот только вид у меня был совсем не располагающий для прогулок: короткое летнее платье, которое я надела на встречу к Мереминскому, смотрелось не очень уместно и могло привлечь совершенно ненужное внимание. А вместе с ним и ненужные проблемы.
Но как же я не хотела возвращаться сейчас в свой огромный, пустой дом! Он ведь просто раздавит меня своей оглушающей тишиной… Нет, куда угодно только не домой!
Достаю из сумочки свой телефон, с удивлением отмечая, что стрелки часов уже давно перевалили за полночь. А ещё вижу кучу пропущенных вызовов от абонента, при имени которого у меня в очередной раз болезненно сжимается сердце — Ярик. Оказывается, всё это время мой телефон очень удачно стоял в беззвучном режиме. Сомневаюсь, что я смогла бы выдержать осаду Мереминского, слушая раз за разом мелодию его звонка.
Интересно, и что ему нужно? Неужели решил уличить меня ещё в паре-тройке грешков?! Впрочем, об этом я могла спросить его лично — следующий входящий вызов не заставил себя ждать.
Но я не стала. Время для душевных разговоров безвозвратно ушло, а очередные оскорбления в свой адрес я слушать не собираюсь! Даже по старой дружбе!
Пошёл ты к чёрту, Ярослав Мереминский! С меня хватит! Я больше не хочу этой боли… не хочу!
Сбрасываю вызов Ярика. А потом быстрыми, чёткими движениями пальцев захожу в избранные контакты и набираю другой номер. Пожалуй, это был единственный человек, который мог бы меня сейчас выслушать и поддержать. И дать мне то, в чём я так отчаянно нуждалась этой ночью…
— Привет, — чуть слышно говорю я, когда вызываемый абонент после нескольких мучительно долгих гудков всё-таки соизволил взять трубку. — Не разбудила?
— Нет, я не сплю.
— Ты один? — аккуратно интересуюсь я.
— Ну разумеется, — доносится мне в трубку лёгкий смешок.
Ну это для кого как… Не каждый холостой мужчина, находясь в своей квартире, будет коротать ночь в одиночестве. Дружба дружбой, но приличия тоже нужно соблюдать. И лучше было узнать всё заранее, чтобы не завалиться к человеку без предупреждения и не испортить веселье.
— Я приеду?
— Конечно, Мариш, — мягкий, почти гипнотический голос обволакивает меня даже на расстоянии. — Я буду ждать…
Глава 2
— Какой неожиданный, но безумно приятный сюрприз… в два часа ночи, — протягивает Елисей, облокачиваясь плечом о дверной проём. С любопытством поглядывает на меня — как я слегка пошатываясь, но довольно решительно преодолеваю расстояние от лифта до его квартиры.
Стоит, скрестив руки на груди. Сканирует меня с ног до головы своим фирменным ласкающе раздевающим взглядом, на дне которого сейчас притаился дьявольский огонёк и капелька веселья. Конечно, ему смешно — не часто ему удавалось лицезреть меня в таком виде, а если точнее, то никогда: ободранные коленки, помятое в нескольких местах короткое платье, подол которого мне почему-то захотелось натянуть сейчас пониже, растрёпанные весенним ветром светлые волосы и горящий отчаянием взгляд.
Да, с того, момента, как я покинула квартиру Мереминского чёрт знает сколько всего произошло. И что-то мне подсказывает — моя ночная вылазка к Елисею, была далеко не последним пунктом в этом довольно внушительном списке безумств.
— Пустишь меня?
— Ты ведь знаешь, Мариш — я никогда не мог тебе отказать. Даже если очень сильно хочу, то всё равно не смогу, — усмехается Лис.
— А ты правда хочешь, чтобы я ушла? — смотрю ему прямо в глаза. Интересные они у него — постоянно меняющие цвет в зависимости от освещения и настроения. То светлые почти прозрачно зелёные, то золотисто-карие… вот как сейчас.
Елисей молча отвешивает мне шутовской поклон и наконец пропускает внутрь квартиры.
Всякое было за годы нашей дружбы, но, пожалуй, это был первый раз, когда я заваливалась к нему так поздно. А с учётом того, как я недавно вела себя по отношению к Лису, моё поведение выглядит сейчас максимально странно и нелогично. Сначала давать надежду, потом погрузить в полную неопределенность, и в итоге на эмоциях оттолкнуть… Конечно же, он имел полное право злиться на меня. У нас с ним у обоих характер был далеко не сахар. Но я знала, что после всех причитающихся издёвок и колких замечаний, Лис всё-таки распахнет свои дружеские объятия, выслушает меня и подскажет, как теперь жить дальше.
Елисей Меланчук, он же Лис или «хитрый лис» как любили называть его в нашей компании — был тем самым другом, в отношении которого я могла дать расплывчатое определение «всё очень сложно». Я знала, что он был влюблен в меня уже много лет. Он знал, что я с самого детства безответно люблю Мереминского. Этот факт конечно же не вызывал у Лиса никакой радости, а если точнее — до жути его бесил, но в то же время он относился к моей несчастной любви с пониманием. Хотя при этом Лис искренне считал, что Ярик мне не пара, и не забывал мне об этом напоминать время от времени. А ещё он постоянно твердил, что рано или поздно вся эта блажь по поводу наших отношений с Мереминским покинет мою блондинистую голову и я наконец обращу внимание на более подходящего для меня представителя сильной половины человечества. Конечно же под фразой «более подходящий» он подразумевал себя и только себя.
Пожалуй, сложно найти таких одновременно похожих и таких разных мужчины, как Ярик и Елисей. Контрастные по внешности, неравные по социальному статусу — Ярик был из простой семьи, а Лис из обеспеченной, но при этом оба красивые, умные, молодые, чертовски обаятельные, с отличным чувством юмора.
И Ярик и Елисей пользовались бешеной популярностью у девушек и извлекали для себя максимум удовольствия из этого факта. Но разница в их отношении к прекрасному полу была видна невооружённым глазом. Мереминский обычно быстро перегорал к своим спутницам, расставался легко на дружеской ноте и тут же переключался на новый объект. А Лис… делал всё, чтобы девушка сама сбежала куда подальше, полностью разочаровавшись в нём, как в предмете своих мечтаний. С бывшими, в отличие от Ярика, он не дружил. Да и те и не особо горели желанием поддерживать с ним связь, вспоминая Лиса со странной смесью ненависти и восхищения.