У него просто бред! Человек под температурой и не такое может сказать. Не нужно принимать все его слова за чистую монету! За ними ничего не стоит. Ярик ведь сам сказал вчера, что он эгоист и поэтому не хочет меня отпускать. Ну и что с того, что не хочет?! Разве это что-то изменит? Он ничего не предлагал и не обещал, в вечной любви он ведь мне тоже не клялся. А грусть-печаль-тоска из-за моего отъезда у него быстро пройдёт. Я уверена — не успеет мой самолет приземлиться в Москве, как к Ярику уже очередь выстроится из желающих его утешить!
— Я… я останусь здесь пока тебе не станет лучше, — хрипло говорю я, поднимаясь с дивана.
По крайней мере, я не вру. До утра температура должна снизится. Хотя бы на пару градусов. Я за этим прослежу, а уже потом поеду в аэропорт. Ну а если всё-таки нет и ему станет хуже, то тогда полечу следующим рейсом. Поменять билет не проблема — самолеты до Москвы летают каждые два часа. Просто предупрежу Лиса… Хотя он, конечно, будет в бешенстве. Но я могу просто встать и уйти, пока Ярик в таком состоянии! Это просто дружеская поддержка и ничего больше! Я не собираюсь напоследок кидаться в омут с головой.
Значит, мне нужно думать об Елисее, чтобы не натворить глупостей!
Подхожу к кухонным шкафчикам и начинаю хаотично их открывать, в попытках найти аптечку. Зная логику Мереминского, он запихнул её куда-нибудь недалеко, но в очень неочевидное место. Так, собственно, и оказалось: таблетки и градусник я нашла в шкафчике над холодильником.
Пока я искала лекарства, Ярик снова забылся сном, поэтому мне пришлось его будить. И раскрывать плед, в который он укутался с ног до головы, как в кокон. Лишний перегрев ему сейчас точно ни к чему!
— Выпей весь стакан, — скомандовала я, протягивая воду и засовывая ему подмышку градусник.
— Не хочу, — пробормотал Ярик, отстукивая зубами.
— Тебе нужно пить больше жидкости!
— Мариш, ну правда не хочу…
— Пей! — отчеканила я, начиная раздражаться от этой неуместной смеси геройства и ребячества.
Мереминский тяжело вздыхает, но всё-таки медленными глотками опустошает стакан.
Достаю у него градусник и с ужасом наблюдаю отметку в тридцать девять и семь. Ну вот что за человек! Целый день провалялся вместо того, чтобы нормально лечиться! Вот как так можно?!
— Отдай, — бурчит Ярик, вновь пытаясь натянуть на себя край пледа. Но я в ответ покачала головой, крепко вцепившись ногтями в мягкую ворсистую ткань.
— Тебе нужно положить холодную тряпку на лоб, а не в плед кутаться! — аккуратно касаюсь свободной рукой спины Ярика, подмечая, что его футболка вся промокла насквозь. — А в идеале тебе ещё обтирания сделать. И потом надеть сухую футболку!
Помню, если в детстве у меня была высокая температура, мама меня обтирала смесью воды и уксуса. Но сильно сомневаюсь, что смогу найти на кухне Мереминского уксус. Впрочем, обычная вода тоже подойдёт.
— Не надо обтираний!! — в ужасе заголосил Мереминский и тут же закашлялся.
— Надо, Ярик, надо! — чеканю я, вновь начиная исследование шкафчиков. Где-то я видела чистые кухонные тряпки, которые как раз сгодятся для обтираний…
Так, стоп! Но для этого мало стащить с него плед и футболку, спортивные штаны тоже придётся снять. Нужно ведь положить прохладную тряпку в подколенную впадину… То есть мне сейчас придется своими собственными руками раздевать Ярика?!
Чувствую, как жар Мереминского передаётся и мне, стремительно атакуя мои щёки, но ничего не могу поделать с охватившим меня смущением. А в памяти, как назло, начинают всплывать фрагменты нашей последней близости.
Боже, как давно это было… Но даже сейчас я могла с лёгкостью вспомнить каждое наше касание губ, каждое наше движение тел навстречу друг другу. Каждый миг безграничного, всеобъемлющего счастья…
Прикусываю до боли нижнюю губу и мотаю головой, чтобы отогнать болезненно прекрасные воспоминания. Наливаю из-под крана в кастрюлю воды, бросаю туда тряпки и решительно шагаю со своей ношей обратно к Мереминскому.
— Давай я лучше ещё таблеток выпью!
— Таблетки строго по расписанию! — рявкнула я, ставя кастрюлю на пол рядом с диваном.
— Марин, выключи в себе, пожалуйста, режим изверга!
— Я сейчас выключу изверга и включу режим «фурия»! И поверь, тебе это ещё меньше понравится! Раздевайся!
— Знаешь, я бы предпочёл, чтобы ты меня раздевала совсем при других обстоятельствах…
Вот ведь зараза! В прямом и переносном смысле этого слова!
— Мереминский, отставить разговоры! — перебиваю его я, утыкаясь взглядом в кастрюлю, чтобы скрыть своё смущение.
Начинаю поочередно отжимать тряпки и окунать их в воду. Нужно было хоть чем-нибудь себя занять, лишь бы не смотреть на мини-стриптиз в исполнении Мереминского!
спокойно, вдох-выдох. Вспоминаем три основных класса эконометрических моделей[1]. Чёрт его знает почему именно их, просто вспоминай! Регрессионные…
— Только, давай, я сам. Мне надо морально подготовиться! — слышу скрип дивана и облегчённо выдыхаю. Значит, Мереминский уже стянул с себя футболку, и я могу поворачиваться. Главное не опускать взгляд ниже его шеи и всё будет хорошо…
— Под коленки себе сам положишь, — бурчу я, резким движением встряхивая в воздухе тряпки. — Всё остальное давай лучше я сделаю, а то ты полгода будешь собираться с духом! Ложись!
— Грозная ты сегодня, капец… — бурчит Ярик, пытаясь совладать одновременно и с дрожью, и с кашлем.
— А с тобой по-другому нельзя! — под шипение и тихий мат Мереминского, обкладываю его верхнюю часть туловища влажными тряпками, стараясь при этом смотреть ему только в глаза. — Вот скажи мне, где ты умудрился простыть?! Ты специально решил понахвататься бацилл перед моим отъездом?!
— Ничего я не специально, — Ярик плотно сжимает губы и мрачнеет, как только у меня вырывается слово «отъезд», — Просто подмёрз.
— Ярик, на улице почти двадцать пять градусов тепла!
— Ну днём да. А ночью… Да неважно, в общем. Заболел, значит, заболел.
— А вот нафига шляться по ночам! — начинаю я свою гневную тираду, но тут же её обрываю. — Погоди! Так ты же приезжал ко мне вечером в среду…
— Приходил. Я не стал брать машину, решил прогуляться.
— Ярик, да тут идти пешком максимум десять минут! Ты бы не успел замёрзнуть! Сколько ты ждал меня на улице?!
Боже, я вернулась со свидания с Лисом уже под утро. А он что всё это время меня ждал?!
— Я не помню, Марин. Да и какая разница… Просто провёл несколько вечеров на свежем воздухе. Не надо на пустом месте устраивать трагедию.
— Пару вечеров?! Так ты и вчера… И вчера тоже меня ждал?! — в ужасе прижимаю руку к губам. Мереминский демонстративно переводит взгляд на потолок и не спешит мне отвечать. — Господи, Ярик, ну есть же телефоны! Неужели нельзя было просто мне позвонить!
— А ты бы ответила? — грустно усмехается Мереминский, — Когда тыс ним, ты ведь не берёшь в руки телефон. Я ещё в Калининграде заметил, когда ты резко пропадала из сети или начинала односложно отвечать, как будто урывками.
— Ярик…
— Скажи честно, ты с ним счастлива?
— Мне с ним хорошо, — говорю я после минутной заминки. Опускаю глаза, не в силах выдержать пронзительно синего взгляда, который проникал мне под кожу и прокладывал уверенную тропинку к самым потаённым уголкам моей души.
— Очень дипломатичный ответ, Марин.
Да потому что, как я могу быть счастлива, если меня постоянно разрывает на части?! Если я не могу полностью сосредоточиться на отношениях и уделять человеку то время и внимание, которых он заслуживает! Вот в Москве и проверю насколько я счастлива!
— Тебе нужно поесть, — приподнимаюсь с дивана и вновь ухожу в сторону кухни. — Дай угадаю, ты за целый день даже не подходил к холодильнику?
— Что мне к нему подходить? Любоваться на пустые полки? — ворчит Мереминский.
— Огурцы хотя бы поел мамины, которые мне недавно рекламировал! — фыркнула я. — У тебя овощи какие-нибудь есть?
Достаю из морозильника кусок куриного филе. Ладно хоть мяса у Ярика всегда было навалом. Он ещё тот мясоед. Значит, можно будет сварить ему куриный бульон.