Я ходила по квартире и осматривала ее. Наконец-то больше не надо снимать, и этот вопрос решен. Мебель была старая, но жить здесь можно, и покупать дополнительно ничего не требовалось. За такой щедрый подарок я от всей души поблагодарила свекровь. Но как не прискорбно, обузой у Лиды быть еще придется, без нее мне пока не справится, и я еще раз порадовалась, что у меня есть подруга, которая готова прийти на помощь. Мне было очень стыдно, но я сказала, что обязательно что-нибудь придумаю.
Я почувствовала, что устала, и присела на стул. Надо еще посмотреть, что с посудой, и купить самое необходимое, а еще один комплект постельного белья и что-нибудь для дочки на первое время.
Но денег было очень мало. Десять тысяч рублей от Лиды, и пять тысяч, что осталось от ведения хозяйства. Декретные деньги переведут еще не скоро, и сумма там небольшая. И я со слезами на глазах вспомнила, с какой легкостью Сергей вышвырнул меня из жизни, и дрожь пробежала по телу. Подонок. Слишком долго от него зависела, и сама не заметила, как он превратил мою жизнь в кошмар.
Я не ждала его утром и очень удивилась, когда позвонили в дверь. Встала и увидела Сережу на пороге. Его глаза выражали недовольство, а обычно равнодушный голос был сердит, и разговор он начал на повышенном тоне. Впервые видела его таким.
— Причесалась бы, смотреть страшно, ходишь вечно расстрепанная.
Раньше он такого не позволял. И почему я его любила? Мне было больно, но я старалась не подавать виду. Нельзя дать ему понять, что он меня обижает.
— Говори, зачем пришел? Не ждала тебя и только проснулась.
Не хотела грубить, но и не желала больше, чтобы он вытирал об меня ноги. Раз пришел, значит, ему что-то надо. Но это еще больше его разозлило. Он грубо отодвинул меня и прошел в комнату. Сел на стул.
— Значит так. Знаешь, я вчера думал о нашей так называемой семейной жизни. Я от тебя устал. От твоей расплывшейся фигуры и надоевшей физиономии. Давно на себя в зеркало смотрела?
Он смотрел так, будто я была чужая. В глазах светится ненависть, ноздри раздуваются. И я не понимала, с какой цепи он сорвался? Обидные слова больно ранили. Специально же так говорит. До беременности у меня была отличная фигура, да и сейчас я слежу за внешностью, как могу. Уголки губ задрожали. И не хотела плакать, но не могла сдержаться. Когда-то я его любила и думала, что мы станем настоящей семьей. Как я ошиблась в человеке. Но теперь поняла, что жить на его подачки было большой ошибкой. И терпеть к себе такое отношение.
— Ты мне зашел с утра сделать комплимент?
Я пыталась говорить с издевкой, но голос дрожал. Он это увидел. Его лицо растянула противная улыбка, больше похожая на оскал.
Вальяжно подошел ко мне и, обдавая злым взглядом, процедил.
— Нет, я устал от твоих постоянных требований и недовольства. Без меня, где бы ты была? На что бы жила? Ты никто, поняла. И поэтому будешь слушать то, что я сейчас скажу.
Больше я терпеть была это не намерена. Хватит с меня. Замахнулась, чтобы залепить пощечину, но он перехватил руку.
— Даже не смей. Слушай сюда. Я тебе предлагаю два варианта. Или тебя устраивает тот образ жизни, который я задал и не вякаешь. Одно слово, что ты чем-то недовольна, и я денег тебе больше не дам. Живи как хочешь, меня это не касается. Я тебя обеспечиваю, а ты мной восхищаешься и благодаришь, что не бросил. Или ты сегодня до вечера собираешь вещи и проваливаешь куда хочешь. Приду с работы и лично проверю. Ты и твоя малявка мне не нужны. Жду пять минут твоего решения.
Мерзавец. Во все глаза смотрела на него и не могла вымолвить ни слова. Мою грудную клетку как-будто сдавило, и я забыла дышать. Я им еще и восхищаться должна? Превратил мою жизнь в кошмар. Сейчас окончально прозрела, чтобы принять решение. Сейчас ты у меня получишь за все унижения. Сердце гулко билось, я чувствовала боль в челюсти, насколько сильно ее сжала, но плюнула ему в лицо и сказала:
— Пошел ты к черту, Аштунов. Проживем и без тебя.
Сергей замахнулся, намереваясь ударить, но я лишь гордо подняла подбородок. Что же, пусть опуститься до удара, зато я сделала то, от чего на душе стало легче.
Но он опустил руку, вытер об одеяло плевок, и на его лице появилась милая улыбка, которая мне когда-то нравилась.
— В отличие от тебя, я научен хорошим манерам. И хотел расстаться по-хорошему и даже дать напоследок денег, но раз ты так поступила, то ничего не получишь, кроме того, что у тебя осталось на ведение хозяйства. Считай моим прощальным подарком. Рад, что ты не потеряла остатки гордости, а то я хотел уже поискать ее под кроватью и тебе вручить. Ну, или могу предположить, что ты меня любила, тогда еще могу понять тебя.