Вскоре увидел ворота кладбища и громко выдохнул от облегчения, почувствовал, как весь вспотел и, остановив машину, сразу же накидал смс. И удивился, когда получил сразу ответ: «Костя, с нами все ок. Не переживай, любимый. Уже все хорошо».
И почувствовал, как на лице появляется счастливая улыбка. Тепло разлилось по всему телу, и на глазах появились слезы счастья. Мысли скакали, как табун лошадей, но я знал лишь одно: «С ними все в порядке». Но потом подумал: «Значит, я не зря переживал? Как чувствовал ведь. И почему она мне ничего не сказала? А если это повторится? Что же мне делать?».
Вовремя вспомнил, зачем сюда приехал и вышел на улицу. Решение приму позже, а от смски жены стало намного проще воспринимать текущую ситуацию. Тяжесть в груди ушла, стало легче дышать. Бывшая жена тяжело вышла из машины, и я спросил:
— Дарья, ты дойдешь? Могу подъехать к церкви, но там все равно пешком идти.
— Не надо, мне полезно прогуляться. И дорогу лучше запомню.
Ладно, как хочет.
До участка было идти около пятнадцати минут, и я чувствовал, как сердце начинает сковывать тяжесть утраты. Уже понимал, что снова буду плакать, как всегда, когда приходил сюда. Отчаянно скучал по маме, и до сих пор не мог отвыкнуть смотреть на окна ее квартиры. Почему нельзя купить здоровье? Я бы все сбережения потратил, чтобы мама осталась жива. А теперь ее нет. Мне нельзя ее обнять и поговорить. От бессилия мог только сжимать кулаки и моргать, чтобы раньше времени не начать плакать.
А вот и участок. Первым прошел я и сразу направился к Дине. Погладил камень и прошептал: «Привет, сестренка, вот и снова увиделись».
Подошел к могиле мамы и посмотрел на фотографию. Выбрал ее любимую, она здесь была еще молодая и сейчас улыбалась обворожительной улыбкой, которая мне очень нравилась. Губы свело судорогой, и на глазах появились слезы, они сами собой покатились по щекам. Хотелось прижаться к снимку и не отпускать, но я не стал. Сердце плакало вместе со мной, пока я мысленно обратился к маме:
«Скучаю по тебе и очень тебя люблю. Ты ушла и оставила меня одного. И я до сих пор не могу смириться с твоим уходом. Мне тебя не хватает. Остается только смотреть на твою фотографию, и это все, что у меня осталось. А ты ведь не знаешь, что скоро станешь бабушкой. Интересно, ты была бы рада?
Мама, почему ты не могла мне показать конверт? Что в нем такого? Почему надо было через Дашу? Зачем ты вернула ее в мою жизнь?»
Пелена от слез застилала глаза, и я ничего не видел. Сердце неровно билось и было тяжелым, и на меня накатывалась дурнота. Сегодня я узнаю, что хотела сказать мама, но не смогу с ней об этом поговорить. Почему она так решила? Я мотнул головой, бесполезно об этом думать. Просто сожалел, что она не позволила разделить вместе ее боль.
Подошел, нежно погладил фотографию мамы и вышел из калитки, уступая место Даше. Даже не обратил внимания на ее сочувственный взгляд и стал наблюдать за ней. Она тоже подошла и что-то шептала. Бывшая жена заплакала, и я понимал, что это неспроста.
Даша развернулась и кивнула, давая понять, что можно уходить. Разговаривать не хотелось, и вскоре мы вернулись в квартиру. Здесь практически ничего не поменялось, только фотографию сестры убрали.
Даша держала в руках конверт и пригласила меня за стол. Было видно, что она не знает, как начать разговор, а мне лишь хотелось скорее прочитать и уйти. Ее взгляд снова выражал сочувствие, я, чувствуя, как сердце сковывает злость, процедил:
— Просто отдай его, и закончим на этом.
— Костя, прошу, прочитай здесь. Я знаю, что хотела сказать Мария Федоровна, и это будет тяжело, как и мне два года назад. И если тебе будет нужна моя поддержка, мы можем потом поговорить.
Я сжал челюсти, чтобы не сказать колкость. Но не сдержался и презрительно фыркнул. Она знала и мне не сказала? Почему? Мне от предательницы ничего не надо.
— Какая ты заботливая, где ты раньше была, когда выкинула меня из жизни?
В ее глазах стали наливаться слезы. Но она справилась с собой и протянула мне конверт.
— Костя, наше прошлое больше не имеет значения, но сейчас послушай меня, пожалуйста.
Какая разница, где читать? Я аккуратно надорвал конверт.
Глава 8. Константин
Я вытащил лист бумаги, исписанный таким знакомым мелким почерком. Глаза защипало, и сердце наполнилось нежностью, когда я вспомнил, как мама любила писать, выполняя работу, а я наблюдал. Сейчас она незримо была рядом, в моем сердце, и только сожалел, что после прочтения письма не смогу с ней поговорить.