— Ты не представляешь, как я рад, Даша. Спасибо, любимая. У меня тоже есть для тебя новости.
Мы любили разговаривать на нашей кухне и ужинать.
— Владимир Николаевич сделал мне выгодное предложение, и я хотел обсудить с тобой. Ему предложили должность руководителя фирмы, а меня он зовет в Аллубьевск на должность начальника отдела. Сфера тоже торговая, и зарплата намного выше. Здесь меня ценят, но вот карьерного роста нет, а там я буду работать с начальником, которого уважаю. Скажи мне, что ты об этом думаешь?
Даша задумчиво смотрела куда-то вдаль и помешивала макароны в тарелке.
— Куда ты, туда и я. Я считаю, что это очень хорошее предложение, и его надо принимать. Меня здесь ничего не держит, Костя. А как же твой отец?
Сердце пронзило нежное умиление за доброту жены. Она даже не знала его, но подумала о нем. Я пока размышлял о предложении начальника, конечно, тоже об этом думал. Отец сделал свой выбор, когда даже не захотел поговорить со мной после смерти мамы.
— Даша, отец может прожить долго, мы не можем сидеть и ждать его. Если он позвонит, тогда и будем что-то решать. Я тоже хочу принять предложение Владимира Николаевича и уехать отсюда. Начать все сначала в другом городе. Солодовск принес много страданий. Мы продадим наши квартиры, добавим денег и купим там двухкомнатную квартиру. Будем жить, растить Веронику, и ждать рождения нашего ребенка.
— Костя, я тоже этого хочу. Давай так и сделаем.
Алена
Сегодня у меня был выходной. Снова серый, тоскливый и одинокий, как и моя жизнь, с тех пор как я перестала работать личным помощником. Бесконечные переводы, которыми я была загружена на работе, не приносили удовольствия, но выбора не было и приходилось учиться письменному переводу, которым я раньше хуже владела, но благодаря упорству смогла и этот пробел устранить. Иначе меня бы в это бюро не взяли на работу.
«За что мне эти испытания? Разве я не заслуживаю счастья?»
Мысленно я обращалась к небу, ища в нем ответ и сглатывая слезы, в одиночку собирая себя по кусочкам после предательства. И все три с половиной месяца не могла это сделать. Было тяжело. Хотелось выть от одиночества без возможности позвонить Альбине, которая продолжала на меня обижаться.
На улице было холодно. Зима вступила в свои права, и парк, который я очень любила, был укутан снежным покрывалом. Фонтаны в Аллубьевске сейчас не работали, но это было одно из самых любимых моих мест для прогулок, и я снимала квартиру рядом с ним. Хотела подкопить еще денег, и продать мою квартиру в Солодовске, чтобы здесь купить однокомнатную, но не торопилась, хотелось окончательно убедиться, что Разовский перестал меня преследовать.
Продолжила гулять, даже не замечая, что руки уже начинают замерзать. Сейчас была рада сбежать от мести Разовского в этот город. Кажется, он успокоился, и я уже три месяца жила спокойно и даже могла работать, не ожидая, что меня выгонят. В Солодовске я даже в бюро переводов не могла устроиться. Но Аллубьевск далеко, и мне в этот раз повезло. А Нихитожинск не рассматривала, этот город навсегда остался для меня источником неприятных воспоминаний.
Вот и фонтан, который отзывается чудовищной болью, но зачем-то все равно прохожу мимо него, не обходя вокруг, и плачу горькими слезами. Влюбленная пара. Он целует ее. Как меня когда-то Петр. Предатель. Подонок. Шепчу слова ненависти, но лишь делаю себе хуже. Ему все равно. Мое сердце наглухо закрыто на замок, несмотря на то, что Игнат из бюро переводов не теряет надежды очаровать меня и оказывает знаки внимания.
Сердце рвет на куски, и хочется его вырвать, чтобы оно не приносило боль от единственной встречи с Разовским, когда он вернулся в Солодовск. Теперь я проклинала тот день, когда перешла к Петру работать.
Разовский позвал меня в кабинет. Его взгляд был наполнен ненавистью, которая прибивала на месте, и не давала дышать. Было больно осознавать, что вся его любовь была игрой.
— Если ты думаешь, что можешь у меня работать из-за беременности, глубоко ошибаешься. Найду способ уволить. И не таких ломал.
— Можешь не беспокоиться, я сделала аборт.
Я видела, как он расслабился и улыбнулся. Хотелось подойти и расцарапать ему лицо.
— Хорошая девочка, умная. Расчет получишь по закону. Спасибо за работу. Но поверь, карьера личного помощника для тебя закрыта, я об этом позаботился. Я потону, но и ты пойдешь ко дну.
Его улыбка была похожа на оскал хищной акулы, готовой тебя съесть, но тогда я даже не предполагала, насколько он позаботился о том, чтобы моя карьера была уничтожена. Гордо забрав документы и вскоре получив расчет, я стала искать работу.