Никогда раньше!
Тогда почему сейчас?
Цветы немного смягчили ее. Букет фиалок имел какой-то особый смысл. Как будто он все эти дни думал о ней как о женщине, ради которой может сделать исключение из своих правил.
— Спасибо, Гари, — мягко сказала Гейбриела.
Жесткие складки вокруг его рта разгладились, и его губы сложились в насмешливую улыбку.
— Каждый мужчина время от времени глупеет.
— В этом нет ничего глупого — дарить женщине цветы, — заметила она, понимая теперь, почему цветы были завернуты в бумагу. Ведь они, открытые постороннему взору в его руках, послужили бы символом слабости. А нежелание выглядеть слабым было, вероятно, для него намного сильнее, чем любая страсть.
— Не думай, что подобное войдет у меня в привычку, — проворчал он, поднимая свой багаж.
Гейби подумала, что придает слишком большое значение этим цветам. Но, идя за Гари к машине, она не могла не ощутить, что все больше и больше удовольствия получает от крошечного букетика, нежно сжимая его в руках и время от времени поднося к лицу, чтобы ощутить аромат фиалок. Пожалуй, если он хотел доставить ей удовольствие, то не мог найти ничего более подходящего.
Неужели он так хорошо ее знал? Проделывал ли он когда-нибудь такой фокус с другими женщинами?
Она бросила на идущего рядом с ней мужчину пристальный изучающий взгляд. Нет, конечно, нет. Он не планировал ничего заранее. Если бы Гари это сделал с каким-то умыслом, все было бы написано у него на лице, и она бы догадалась.
Гейби улыбнулась. Одержана победа. Хоть маленькая, но все-таки победа. Что она давала ей сейчас, трудно было сказать. Но тем не менее этой победой она открыла выходные, что выглядело хорошим знаком. В последний, возможно, уик-энд вместе с Гари Бартом Гейби решила выяснить для себя множество вещей. Следующие два дня станут определяющими для их дальнейших отношений.
3
Гейби открыла багажник своей машины для чемодана Гари. Он протянул руку за ключом от автомобиля.
— Я поведу.
— Это моя машина, — мягко напомнила она, старательно блокируя его попытки взять над ней верх в любом эпизоде.
Он помедлил и насмешливо улыбнулся.
— Если поведу я, мы быстрее доберемся.
— Но я не люблю ездить слишком быстро.
Гари устало вздохнул.
— Чего ты хочешь от меня, дорогая? Все, что влюбленный мужчина может дать любимой женщине, подумала она. Твердое решение, принятое ею, поможет избежать массы ошибок и добиться уважения к себе как личности.
— Для начала, — сказала Гейби, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее, — я бы хотела знать, почему ты ни разу не потрудился мне позвонить за все то время, когда тебя не было.
— Я уже говорил, что у меня возникло полно всяких проблем, — просто ответил он.
— Что же, у тебя были проблемы каждую минуту все эти три недели, включая выходные?
— Да.
— И ты не мог найти пяти минут?
— Для чего, Гейби?
— Чтобы поговорить со мной, чтобы сказать, что ты еще не забыл меня.
— Я позвонил тебе сегодня, и я здесь, потому что не забыл тебя.
— Но это не оправдание.
Она внимательно посмотрела на него и почувствовала, как румянец заливает ее щеки. Гейби никогда не спрашивала его раньше и не хотела бы выяснять сейчас, но она должна знать. Если он был неверен ей, она не собирается закрывать на это глаза. Она насколько возможно пристальнее взглянула на него.
— У тебя был кто-нибудь в этой деловой поездке. Гари?
Он тряхнул головой, словно не веря своим ушам, буквально впившись взглядом в ее лицо.
— Так, значит, ты затеяла все это, потому что подозреваешь меня в измене?
Не только, подумала она, но ничего не ответила. Гейбриела ждала, что еще скажет Гари, наблюдая за выражением его, лица и чувствуя, как все ее тело напрягается.
Его губы презрительно скривились.
— Твой вопрос не заслуживает ответа. Но раз уж ты его задала, то скажу тебе, что, если бы у меня появилась другая женщина, между нами все было бы кончено. А относительно звонков тебе, неужели ты думаешь, что их отсутствие что-нибудь доказывает? — усмехнулся он. — Если бы я хотел обмануть тебя, то прекрасно сделал бы это по телефону, так же, впрочем, как и при встрече.
Гейби с трудом подавила вздох облегчения, готовый вырваться у нее из груди. В том, что сказал Гари, был смысл. Смысл с его точки зрения. Гари Барт всегда хотел иметь самое лучшее. Он из принципа отвергал все, что было второго сорта. Волна удовольствия окатила ее вслед за чувством облегчения. Для этого мужчины она все еще оставалась самой лучшей, даже несмотря на то что он не очень хорошо обращался с ней.