Именно в этот момент Рома предложил ей совместную поездку с целью отдыха. На Мальдивы — ни больше, ни меньше. Для Риты что Мальдивы, что Марс — были понятия одного масштаба доступности. Поэтому сначала она опешила. А потом взяла — и согласилась. Потому что Ритке в голову пришла гениальная идея о том, что если Роме дать то, чего он так хочет — то все как-то само собой прояснится. Ну, может быть, он получит, чего добивался — и тихо свалит в закат. И это Риту вполне бы устроило. Самолюбие свое она уже натешила, да и с девственностью расставаться давно пора, а тут все просто одно к одному складывается. И она согласилась.
Ошиблась Рита фатально.
На тропическом острове, в бунгало, под шелест пальмовых листьев и плеск океана девственности она таки лишилась. А потом лежала и слушала сбивчивый Ромкин шепот. А он гладил ее грудь и пытался прийти в себя.
— Ритка… — он терся щекой о ее плечо. — Так ты что… ты меня все это время… ждала? Еще со школы?
Теперь опешила Рита.
— В каком… смысле? — ей очень хотелось убрать его руку. Ибо думать она мешала.
— Ну… — Рома негромко хохотнул. Он, похоже, все же пришел в себя — сжал грудь и довольно вздохнул. — Ты же по мне сохла в школе.
— Мгм? — бессодержательно отозвалась Рита. Она не ждала такого поворота разговора. Да и вообще, теоретически, потеря невинности — это событие, которое надо прожить и пережить. А не думать после него, что бы поумнее сказать.
— Да ладно, не отпирайся, это все знали.
А она-то думала, что это был такой секрет секретный и тайна тайная. А оно вон чего. Впрочем, это сейчас Риту совершенно не взволновало. В конце концов, это было десять лет назад, и той влюбленной некрасивой девочки больше нет. Нет. Так себе Ритка сказала. Поэтому демонстративно зевнула и равнодушно ответила:
— Наверное, было дело. Я не помню.
— Вруша… — Роман прижал ее к себе и обнял. — Сохла, сохла… и дождалась…. Девочка моя…
Ритке это заявление показалось, мягко говоря, преждевременным, но она не стала Рому разубеждать. Тем более, у них намечалась вторая серия. Может быть, во второй раз будет приятно. Первый раз было ожидаемо больно, но Рита большая девочка и умеет терпеть боль. Поэтому она не стала спорить, а с готовностью Рому поцеловала. И это стало первым звеном в цепи фатальных ошибок.
В результате которой, спустя наделю после возвращения с Мальдив, Рита обнаружила себя в очередном роскошном ресторане, в окружении квартета скрипачей, с Романом, стоящим у ее стула на одном колене с коробочкой в руке. В коробочке — кольцо. А Ритке кажется, что это все не с ней происходит, что это картинка из кино, не более. Скрипки что-то пронзительно играют, Рома улыбается ей, но глаза его кажутся ей пустыми, какими-то блестящим и стеклянным, как кольцо в коробочке. Хотя кольцо-то — явно не со стеклом. И Рома что-то говорит, но из-за скрипок не слышно — что. Впрочем, и так понятно — что. Непонятно, что делать. А другие посетители ресторана, которые уже почти все обернулись в их сторону, начинают аплодировать. И что, вот что прикажете делать в такой ситуации?!
Рита неловко и неуверенно кивнула, но этого оказалось достаточно. И вот уже кольцо на ее пальце, а Рома целует ее.
Приплыли, блин.
На следующий же день Риту повезли знакомиться с мамой. И Ритка маме не понравилась. А саму Риту этот факт даже не огорчил — она все еще пребывала в состоянии полнейшего отупения от быстроты и неожиданности свершившихся событий.
Мамино недовольство длилось недолго. То ли единственный и горячо любимый сын быстро и доходчиво объяснил маме, что ей делать со своим недовольством, то ли мама была достаточно умной для того, чтобы понять это самостоятельно — но Рита быстро превратилась «в нашу дорогую Риточку». И грядущий брак стал уже практически свершившимся фактом. Начали обсуждать даты, место проведения торжества и направления свадебного путешествия. На Риту посыпались подарки, уже не букеты и прочие милые пустяковины, а настоящие, дорогие — ювелирные украшения, шубка, дизайнерские сумки и шелковые платки за баснословные деньги.