— Ну что же ты стоишь, — шепнули ему на ухо. — Двигайся. Белый танец. Дамы приглашают кавалеров.
Гальванизирующие толпу ритмы действительно смолкли, и на смену им пришел заунывный гнусавый голос, который упорно вопрошал у кого-то — «Почему-у-у?». Причем последний слог вопроса звучал как натуральное коровье мычание. Впрочем, это все равно было лучше, чем тот бьющий по нервам и слуху грохот, что был до.
За всеми этим наблюдениями и размышлениями Игорь не понял, как именно его руки оказались на талии девушки. И вот она уже нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Нет, ну раз он оказался в таком положении… И Игорь сделал небольшой шаг в сторону, прислушиваясь к незамысловатой мелодии. И принялся разглядывать свою визави.
Итогом наблюдения он остался доволен.
В-первых, девушка была красивой. Она была очень сильно накрашена — как и все девушки в этом месте, но Игорь был уверен, что если смыть с нее всю косметику, то там обнаружится очень миловидное лицо — большие глаза, хорошей лепки скулы и небольшой аккуратный нос. Ее темные длинные волосы без челки были собраны в высокий хвост, открывая при этом лицо. Это Игорю понравилось — ему вообще нравились на девушках аккуратные прически, а не те, при которых чужие волосы норовят попасть тебе в глаза, нос и рот. Вторым приятным сюрпризом оказался рост. Девушка была высокой. Игорь, при своих ста девяноста восьми, старался избегать общества миниатюрных девушек. Удовольствие ниже среднего — постоянно скрючиваться, чтобы услышать, что она там тебе говорит. А целоваться стоя — так вообще не вариант. С этой девушкой целоваться стоя было можно.
Что она и продемонстрировала, впившись — иного слова не подобрать, именно впившись — Игорю в губы поцелуем. А когда он, обалдев, открыл рот — споро просунула ему между губ язык.
Ну знаете ли…
Вообще-то, с ним такой казус приключился впервые. Нет, не в том смысле, что Игорь раньше не целовался. Но он всегда был инициатором. И сам контролировал процесс. А вот чтобы так, тебя, самого…
Помада у нее гадкая. Сейчас ведь все это размажет по лицу. И чужой наглый язык в собственном рту не вызывает ровным счетом никаких приятных ощущений. Так девушки не целуются. Девушка должна послушно позволять себя целовать, а не вот это все. Игорь напряг пальцы, намереваясь отодвинуть ее от себя. И уйти уже, наконец, из этого душного неприятного места.
Она отступила назад совсем немного. Оторвалась от его губ. И туда же в губы ему шепнула, сжимая на плечах пальцы.
— Пожалуйста…
Это была просьба. Просьба чего — понять уже сложнее. Но Игорь снова позволили ей к себе прильнуть. И она снова стали медленно качаться в такт незамысловатой мелодии. И она снова его поцеловала.
Но уже совсем иначе. Робко касалась губами губ — словно не она это вот только что пыталась с ним целоваться в глубокий засос. И то ли в контрасте в этом дело, то ли гипоксия от удушливого воздуха сказалась, то ли еще что… В общем, и он тоже стал целовать ее в ответ. Так же мягко. Потом они приоткрыли губы и время от времени стали касаться языками — самыми кончиками. Девушка прижалась к нему совсем крепко, и Игорь почувствовал, что у нее высокая упругая грудь. Да и про себя кое-что почувствовал. Что возбуждается. Участился пульс, изменился ритм дыхания. И стала давить застежка джинсов.
Игорь вспомнил целующуюся на диванчике парочку. Сам-то он чем от них отличается? Делает ровно то же самое, только в середине танцпола.
Музыка кончилась внезапно. Что-то бодро заорал ди-джей, его голос пронесся над головами толпы как порыв ветра. А девушка схватила Игоря за руку и потащила к выходу. В этом их желания совпадали на сто процентов, и он быстро пошел, крепко держа ее руку своей, а другой оттирая остатки помады с лица.
— Твои вещи в гардеробе? — она обернулся к Игорю с шубой в руках.
— Да, — он потянул на себя мех. Голова еще толком не поняла, что именно происходит, но привитый не без труда матерью минимум хороших манер уже взял командование на себя. И помог девушке надеть верхнюю одежду. Заодно Игорь рассмотрел ее при нормальном, не искажающем свете. Да красивая. Да, сильно накрашена. И шубка у нее норковая.
Игорь вжикнул молнией длинного пальто на синтепоне, и они вышли в ветреный темный поздний декабрьский вечер.
— Твоя машина на парковке? — спросила она, обернувшись. Не удержалась, поскользнулась на своих тонких высоких каблуках — и упала бы, если бы не Игорь, подхвативший ее под локоть.
— Послушайте, — они стояли в круге света от фонаря. — Мне кажется, вы меня с кем-то спутали.