— Ну вот и молодец. Ты доехать-то сможешь? — обеспокоился вдруг Алексей. — Если руку прихватило-то, а? А то давай, подожди, я тебя отвезу, мне все равно в город надо.
— Доползу как-нибудь потихоньку, — успокоила шефа Рита. — Не механика же. Опять же, мне без машины потом как?
— Ну ладно, давай, только аккуратно и потихоньку, — Мамаев снова полез за телефоном. И Рита собиралась домой под очередной звонок начальника. — Миша, привет. Выйти сможешь сегодня? Да Марго у нас расхворалась. Руку прихватило. Отлично! Когда подъедешь? Ок, понял, я сам пока на ресепшне постою, тебя дождусь. До встречи.
Стрелковый клуб «Мишень», в котором Рита работала администратором, расположился в старом здании аэропорта, в двадцати километрах от городской черты. Рита ехала обратно в сторону города — ну как, ехала, медленно и печально тупила в крайнем правом ряду — как и обещала Мамаеву. Ехала, тупила и вяло удивлялась, откуда столько машин на дороге в середине дня. И куда всем надо. Скорее бы домой добраться, выпить еще обезболивающего, лечь в постель. Если получится — уснуть до вечера. А потом поехать к волшебнику на букву «Г». И надеяться, что он, в отличие от Гудвина, не обманщик.
Войдя в квартиру, Рита споткнулась о пакет. Точнее, о пакеты — их было два. Опустила взгляд и долго смотрела на два больших пакета, которые стояли у стены. Они были полны подарков Романа, в том, что ближе к стене, сверху брошена норковая шуба. Эти пакеты Рита собрала сегодня утром. Как много она успела сделать… за последние сутки. И вся цепь событий — начиная с сегодняшнего утра, как в режиме обратной перемотки — к ночи, потом вечер, потом еще, еще назад, пока цепь не оборвалась в Риткиной юности. Там, тогда все началась. Вот ей четырнадцать…
Ей четырнадцать, у нее миопия, астигматизм, сутулость. Она выше всех в классе — и мальчиков, и девочек. У нее уродливые очки с толстыми стеклами и вжатая в плечи голова — Рита стесняется своего роста и рано выросшей груди. А еще она влюблена. Разумеется, тайно и безответно.
Сейчас придумали слово «буллинг». Во времена Риткиной юности это называлось проще — травля. У Риты Колосовой были все шансы стать жертвой это травли. Но ее спасло то обстоятельство, что в школе работала бабушка — учительницей математики. И пусть она не вела уроков у их класса, но открыто третировать внучку училки не решились. Так, немного дразнили, но больше — игнорировали. В том числе и тот, по кому она страдала. Рома Забелин, красивый и наглый. Наглый, потому что папа был чиновником самого высшего ранга. А красивый — ну, в маму, наверное. Папка-то у него на свинью был похож. А у Ромочки — каштановые кудри и черные пронзительные глаза. А еще улыбка, от которой екает сердечко, и модная одежда, которую он умеет носить. А у Ритки — вещи с китайского рынка, а в элитную престижную гимназию ее взяли исключительно за бабушкины заслуги. Нет, Рита училась хорошо, она была умненькой девочкой, и учителя ее любили. Но ей-то хотелось, чтобы ее любил он — Рома Забелин. А Рома в лучшем случае отпускал в ее адрес обидные шутки. А обычно — не замечал, предпочитая других девочек — красиво и модно одетых, умеющих громко смеяться его шуткам и рассказам.
Года два она его любила смертельно сильно, внутренне обмирая, когда он проходил мимо. Вечерами, перед сном, лежа в постели, мечтала, представляла, как он вдруг признается ей в тайной любви. Как берет за руку. Как наклоняется к ней… Дальше Риткины фантазии не шли, она не могла представить, что там может быть дальше, за таким-то счастьем. Впрочем, про «наклоняется» — это была уже совсем махровая фантастика. Потому что Ромочка, конечно, подрос, как и положено мальчикам — чуть позже, чем девочкам. Но до Ритки так и не дорос, был ниже ее на пару сантиметров — ну так ей казалось. Хорошо уже, что несколько ребят из класса Риту все же переросли. Но им всем было далеко до Ромы Забелина!
К концу школы любовь слегка поутихла. Или просто Рита повзрослела и смирилась с неизбежным. Что никогда он не наклонится к ней с признанием в тайной любви. И отнюдь не потому, что он так и не перерос ее.
На выпускной Рита пришла в школьной юбке и белой рубашке. Из праздничного на ней были только новые итальянские колготки. Ей и в самом деле было все равно, что она выглядит как золушка среди одноклассниц в нарядных, длинных, в пол платьях. Получила аттестат, и потом они с родителями и бабушкой пошли праздновать окончание школы в Макдональдс, пока ее одноклассники — и Рома Забелин тоже — развлекались в ресторане. А у Ритки началась новая жизнь. И в самом деле новая.
Началась она с операции по коррекции зрения, которую ей разрешили сделать родители — после того, как Рита на радость всей семье поступила в ВУЗ на бюджет. А потом неподалеку от дома построили торгово-развлекательный центр, а в нем — открыли фитнес-клуб. Рита просто проходила мимо. И почему-то не прошла. А войдя один раз — втянулась. Были, конечно, и перекосы, и месяцы на гречке с куриной грудкой, и перетренированность, и баловства с протеиновыми коктейлями. Но менее чем через два года Рита преобразилась полностью. Фигура отточилась до идеальных параметров, исчезла сутулость, а вот грудь — грудь осталась. На лице прорезались скулы, заиграли глаза. В общем, состоялось классическое превращение из гадкого утенка в лебедя. Правда, сказка умалчивает о том, как потом жил прекрасный лебедь. И вспоминал ли он о том, что был когда-то гадким утенком. Рита вспоминала. Нет, не специально. Но сутулая «швабра Колосова» в астигматических очках где-то сидела внутри. Именно поэтому отношения Риты с противоположным полом не складывались. Точнее, складывалась, но не так. Внутреннюю неуверенность она прятала за чрезмерной общительностью. И прекрасно дружила с молодыми людьми. Но все свое с ними общение выстраивала по такой линии, чтобы избежать даже намека на романтику. А если такое все же случалось — позорно сбегала. Высокая, фигуристая, голубоглазая и черноволосая — в общем, с такими внешними данными, что можно сводить и сводить с ума противоположный пол — Рита Колосова упорно держалась в рамках френдзоны. Что-то то ли сгорело тогда, в подростковом возрасте, то ли неправильно сложилось — но все, что выходило за грани дружбы, Ритку пугало. Спасибо, Ромочка Забелин.