- Мне все равно, - отзываюсь и снова поднимаюсь.
- У меня блинчики с шоколадом на кухни.
- Ма, с этого же и нужно было начинать!
Я подъезжаю к подъезду Лариной. Она сначала подходит к задней двери, но заметив, пустое первое место передумывает.
- А где Роза? – спрашивает она, слегка озадачено.
- И тебе привет, - отзываюсь, разглядывая ее красивое лицо. На это можно смотреть бесконечно. - Роза заболела и поэтому мы с тобой вдвоем едем на поиски бабушки. Ну, приключения начинаются?
- О, Боже, - выдыхает Ася, пристегивая ремень безопасности.
Когда мы отъезжаем, я делаю радио громче. Мы продолжаем ехать молча, в принципе меня это устраивает.
- Надеюсь, ты хороший водитель, - неожиданно произносит девушка, когда мы выезжаем на шоссе, - я имею ввиду для трассы.
- Надейся, иначе, нас запомнят такими: молодыми и красивыми, - бросаю на нее взгляд, и исправляюсь, - красивым.
- Это не смешно, - замечает она и выдыхает, - хотя, Галина Васильевна не доверила бы тебе руль.
- Ого, Ларива, сомневаешься во мне, так ещё и маменькиным сынком назвала? Похоже, кто-то неровно ко мне дышит. Чуешь?
- А то это не так. На твоем лице это написано.
- Ларива, - с осуждением говорю, - на моем красивом лице, не забывай, пожалуйста.
- О, Боже, - выдыхает Ася и делает тише радио. Нет. Не так. Делает мое радио, в моей машине тише.
- Цыпа, без рук, - предупреждаю ее, и возвращаю громкость.
- Не называй меня так, - она морщит носик.
- Снежная Королева? Так лучше?
- Почему это Снежная Королева? – неожиданно спрашивает, - потому что я с тобой не переспала? Ах, Боже, какая потеря! Хотя о чем я? Она явно невелика, - для наглядности показывает пальцами насколько.
- Хочешь проверить? – интересуюсь я, едва не засмеявшись. Не знаю почему, но мне чертовски нравится раздражать эту девчонку.
- Дружев, этого никогда не будет, - уверенно проговаривает.
- Никогда не говори никогда, - оптимистично отзываюсь.
- Ты невыносим, - снова выдыхает она, - ты хоть знаешь куда ехать?
- Вот черт.
- Что такое? – она озадаченно поднимает глаза от телефона, в который полезла явно за навигатором.
- А мы куда-то едем? Мы не просто катаемся?
- Очень смешно. Ты просто клоун. Цирк плачет по тебе.
- То есть я – красивый клоун, который во всем слушает свою маму?
- Именно!
- А ты избалованная кукла. Видишь, - слегка пожимаю плечами, - я тоже так умею.
- Пошел ты, Дружев.
- Пошла ты, - в тон ей говорю.
Она отворачивается в окно. Не знаю, где прячется та девчонка, какой она была в боулинге. Та девушка была веселая, открытая, ранимая. Радовалась каждой упавшей кегли, словно ребенок. И черт, я не я, если не признаю, что две ночи подряд думал только о ней.. Но я, точно, не тот парень, который будет зацикливаться на всякой херне. Меня вполне устраивало мое безразличие к ней все годы. Хорошо, мое частичное безразличие к ней.
Чувствую, как она поворачивает голову и смотрит на меня. Затем в лобовое стекло и снова на меня. Это здорово отвлекает от дороги.
- Что такое? – спрашиваю.
- Извини, - говорит она. И это настолько неожиданно, что я просто молчу. Что? – Я так не считаю. Я знаю, что ты не маменькин сыночек.
- Хорошо, - проговариваю, - я тоже не считаю тебя избалованной куклой, - затем также спокойно добавляю, - просто высокомерной и все.
Слышится громкий вдох возмущения. Кто сказал, что мы закончили?
- О, а я тебя считаю бабником с венерическими заболеваниями!
- Я пользуюсь презервативом, детка, - отзываюсь, - когда-нибудь ты в этом убедишься сама.
- Чего? Ты обалдел? Никогда, Дружев! – она передергивает плечами, затем легонько толкает меня - никогда!
Я усмехаюсь, не могу понять, почему она так раздражается, если не думала об этом? Или…Бросаю на нее взгляд.
- Ты хоть знаешь, от чего отказываешься?
Она вспыхивает до светлых корней волос. О, так нашу королеву можно смутить.
- Я много что знаю, - она отворачивается к окну, - дурак.