- Роза? – удивляется моя подруга.
- Бери круче, ее мама.
- Поучаствовать в очередной Олимпиаде?
- Придумать мемориал памяти Жукову Игорю.
- Кто это?
- Ее бывший выпускник, героически погибший во время пожара. Это все что я знаю, нужно будет погуглить информацию, я вообще не представляю, почему я? Ладно у нее сын балбес, но ведь Роза вроде тихая умная девочка. …Но если что, ты ведь мне поможешь, правда?
- Ась, ты ведь знаешь, у меня талантов ноль целых ноль десятых, но, - Женя хитро прищуривает глаза, - все мои мускулы в твоем распоряжении, детка.
- О, Господи, - закатываю глаза, - большое спасибо, сэр.
- Что ты решила на счет Лизы?
Мое настроение тут же падает к нулю.
- Я ничего не решила, - смотрю, как с неба срывается снег, - но я знаю, что это будет ужасно, если она его приведет на свой день рождения, а там буду я: одинокая и жалкая.
- То есть ты все-таки решила ничего не говорить ей?
- Мне кажется, я не имею права портить ее отношения, только потому что у меня с ним все было плохо.
- Ася, он использовал тебя! Давай будем честными, этот парень бросил тебя буквально сразу после того, как уложил на две лопатки.
- Ты очень тактичная, - замечаю, затем пожимаю плечами, - возможно, он действительно понял, что ему нафиг не нужна неопытная девочка…
- Ася, остановись, о чем ты говоришь?
-Жень, но ведь он мне ничего не обещал, он не говорил, что любит…сейчас я это действительно понимаю.
- Иногда, кажется, что любви вообще нет, - грустно выдыхает моя подруга.
- Боже, какой кошмар, мы с тобой как две женщины в возрасте! Ведем такие разговоры, будто завтра нам полтинник!
- Давай прекращать, а то ещё морщины появятся, - подхватывает моя подруга и улыбается мне. Я обнимаю ее за плечи, хотя это довольно трудно в зимней одежде.
- Ты у меня самая любимая, Женька!
Константин
- Где он? – спрашиваю я у Степана. Это верзила стоит у входа в клуб « Пятьсот Сотен». Он молча кивает в направлении бара. Смотрю на Егора, распластавшегося по стойке. Выдыхаю. С этим парнем, как с младенцем. И почему я? Хотя не. Я знаю. Я - офигенный друг. Усмехаюсь и плетусь к бару. Присаживаюсь рядом.
- О, маман пришла, - замечает меня мой друг и пьяно мне улыбается. Затем снова располагается на своем лежбище.
- И давно он тут? - спрашиваю бармена я. Это девушка с короткой стрижкой и с множеством тату и пирсинга на теле. Я люблю девушек, но на нее бы не взглянул.
- Давно, - Лера облокачивается о стол и угощает меня пивом, - как младенец присосался к бутылке, как стукнуло восемнадцать, ему трудно отказать.
- Я за рулем, - качаю головой, отодвигая обратно стакан с запотевшей жидкостью, - эй, бро, подъем.
Переношу одну его руку себе через плечо и поднимаюсь, так и доходим до моей шахи (жарг. «Шаха» - Жигули шестой модели). Усаживаю приятеля на пассажирское сиденье, сам устраиваюсь за рулем. Эта машинка мне досталась от деда. У меня был охренительный дед, который все детство заменял мне отца. Нет, отец у меня есть и хороший, просто он капитан корабля дальнего плаванья и по полгода минимум не бывает дома. Поэтому, когда дед заболел, он мне велел приглядеть за своей старушкой. И имел он ввиду не бабушку, точно. Ни мама, ни папа не возражали, чтоб я сел за руль. Поскольку все знали, что дед с десяти лет учил меня водить, и что я справлялся. Тем более я был уже с правами.
- Какого черта так нажираться? - спрашиваю, увидев, что мой пассажир открывает глаза.
- Для тоста повод всегда найдется, - медленно и не очень внятно отвечает Егор.
- Черт, чувак, - останавливаю тачку у его подъезда, - сегодня только понедельник. Я знаю, что тебе херово. Но выпивая литрами, ты не вернешь девчонку. Ты ведь знаешь, у того нормального тебя куда больше шансов.
- Верну?- его брови хмурятся, - че ты ко мне докопался, копатель хренов…
Он открывает дверь, затем хлопает. Слегка качаясь, идет к своему подъезду. Я некоторое время смотрю ему вслед. Что-то надо с этим делать. Его мать была пристрастна к этому делу, как бы ни передалось. Одно время он жестко бухал, потом начал встречался с девчонкой из класса Женей Кировой. Не верю я в любовь и во все дела, но у них было нечто такое, что стало менять его в лучшую сторону. Так в это время он почти перестал, а потом хер знает почему, но они расстались. И теперь, его, словно ничего в узде не держит. Но что я за хрен, если позволю увязнуть другу? Но, об этом я подумаю, завтра. Сейчас полчетвертого ночи, мама явно не обрадуется, если обнаружит, что меня нет дома. Не то, чтобы я боюсь мамы, но не люблю, когда она не радуется.