Теперь, когда она вновь торопится, освободившись из моих объятий, я в который раз рассматриваю ее: эту девушку никак нельзя назвать красавицей. Кудри…тугими пружинками они прыгают по плечам, стоит только ей пошевелиться, обручальными кольцами увивают мои пальцы, если повезет пропустить локоны через них. И я намерен просить. Вот если только она остановится хоть на минуту.
Да, и я с удовольствием и нежностью нахожу в ней то, что Роза Уизли совершенно не похожа на своих родителей. Она собрала в себе все черты, что им противоположны. Забывчивая и рассеянная, да не похожа на суховатую и правильную Грейнджер. Дочь лучшей ученицы Хогвартса за всю его историю едва закончила курс, предпочитая делать из книжных страниц кораблики и самолетики и запускать их при помощи волшебства, чем вникать в содержание написанного. И на отца своего, в котором я вынужден признать смелость, она не похожа… не то что участвовать в сражениях — она при виде обыкновенной домашней мыши лихо запрыгивала на стол и визжала до тех пор, пока я не соизволял спасти свое сокровище.
Зато пела она божественно, при этом аккомпанируя себе на белом рояле, перевезенном к ней из гостиной Малфой-Мэнора. Да, я забыл сказать, что резной скамейки, как в моем поместье, перед ним не было, и Роза делала это сидя на моих коленях, потому что доставать до клавиш с перевернутого дырявого ведра, которое заменяло девушке стул, ей было неудобно. И, конечно, все это заканчивалось музыкой совсем другого рода.
Пока она переодевалась прямо передо мной, я с сожалением понимал, что времени на ласки не осталось совсем. Переворачивая содержимое платяного шкафа, она выбрала неизменную клетчатую рубашку и джинсы, судя по размеру, вышедшие из гардероба ее отца.
— Я готова, — чеканит она, смахнув со лба все еще влажные волосы.
— Босиком пойдешь? — смеюсь я, взглядом указывая на ее ноги.
— Туфли в машине, — вновь улыбается Роза.
Мы покидаем дом. И я краем глаза замечаю, как хмурится небо — оно соучастник нашего баловства. Сквозняк врывается в комнату, срывая с перекладины над окном мелкую рыбацкую сеть, заменявшую Розе штору. Оглянувшись, девушка хохочет:
— В следующий раз ты поможешь мне сделать уборку.
— Только если хорошенько отблагодаришь меня.
…
Я могу смотреть вечно, как лихо она управляется с маггловским автомобилем, тоже, к слову, подаренным мной. Покупку этой жестяной банки я вспоминаю с содроганием: в автосалоне, куда меня привела Роза, унижения начались сразу. Сначала мене-еджеры (кажется так это называется), занимавшиеся продажей этого кошмара, долго рассматривали мой костюм, надетый по случаю визита в маггловский мир, с плохо скрываемым весельем, и тогда я понял по озорным искрам в глазах моей Розы, что розовые штаны и зеленые туфли мужчины в этом мире не носят.
Затем, когда мне были заданы вопросы, касающиеся «техне-ических характеристик» машины, я долго мялся, с надеждой взирая на спутницу, которая скороговоркой произнесла то, что ей требовалось. Наконец, оформляя покупку, торговец уже не сдержал смешливый «хрюк», когда я назвал свое имя.
Думал, что буду дуться на Розу неделю, не меньше. Да так бы и вышло, если бы не горячая благодарность от моей милой девочки, случившаяся часом позже, прямо на заднем сидении этого благословенного маггловского аппарата.
— Дра-ко, — хмурит лоб Роза, и это не предвещает ничего хорошего. Отворачиваюсь к окну, чтобы скрыть свое желание избежать разговора.
— Д-р-а-к-о, — произносит она по буквам, переставая следить за дорогой.
— Что?
— Четырнадцать. Уже четырнадцать.
— Может быть, стоит говорить конкретнее? — делаю я слабую попытку.
— Ты черствый, старый сухарь, — дуется Роззи, все еще не глядя на дорогу.
— Гриндилоу тебя подери, Роза Уизли, я не могу догадаться, о чем ты!
— Ты прогуливал уроки Прорицания в школе? — изгибает бровь моя спутница.
— Ну что ты? Был по нему круглым отличником, — смеюсь я в ответ, — и положение солнца на небе говорит мне о том, что кто-то сегодня встал не с той ноги и нарывается на ссору.
Надо признаться мне некомфортно. Этот автомобиль разгоняется быстрее последней модели гоночной метлы, а Роззи не смотрит на дорогу, продолжая упрямо давить на газ.
— Видишь ли, уже поздно что-то делать… четырнадцать недель, как я жду твоего ребенка, Драко.
========== Её повесть (вместо эпилога) ==========
В моей жизни много волн…волнений, взволнованных…, а моря… его никогда не бывает чересчур. Ну, а пока, я словно огромный корабль, качаюсь и дрейфую даже в полный штиль. Еще бы с таким килем, внутри которого сидит крошечный белобрысый ребенок.
Первой о беременности, кроме, конечно, отца ребенка, узнала моя бабушка. Эта новость застала ее за чашкой утреннего кофе. Дом еще спал, и даже ветер не тревожил скрипучих ставен, только солнце робко проникало сквозь полупрозрачные занавески.
Когда я вошла, Молли сидела за столом. Во рту у нее поблескивала золотая монета — символ ее нового увлечения маггловской лотереей. Вот и теперь она азартно стирала красочный слой с очередного билета и не услышала, как вошла я, по привычке заворачиваясь в мантию, так, чтобы скрыть живот. По правую руку от нее высилась горка из уже проверенных билетов, с другой стороны стопа более аккуратная — еще не распотрошенная игроком. Я тихо прохожу и сажусь рядом.
— Роззи, скажи, а сто фунтов стерлингов это много?
— Ну, смотря на что ты собираешься их потратить, — улыбаюсь я, увивая шею бабушки руками и чувствуя толчок маленькой пятки. Ребенок напоминает мне о конечной цели визита.
— Роза, ты стала жутко неповоротливой и полной. Я, конечно, ничего не имею против, но, кажется, тебе пора сесть на диету.
— Ничего, Молли, через пару недель само пройдет, — с этими словами я беру со стола спелое яблоко.
— Что? — все еще не понимает она, — что пройдет?
— Полнота эта… Бабушка, — с любовью тяну каждый слог обращения, — я думала, что ты у меня догадливее. Ты сама так семь раз толстела, и уж тебе ли не знать. Несколько часов, и ты снова как тростиночка.
Ладонь бабушки прикрывает открывшийся рот, когда я вновь крепко обнимаю ее. Смеюсь. На плите кипит и убегает молоко. Пахнет пригоревшей кашей, детством и теперь уже не моим.
— Роззи! Но кто? Кто отец?!
— Драко Малфой…
— Твои родители похоронят вас рядом! Всех троих!
— Но ты же этого не допустишь! Правда, ба?
— Тогда трупа будет уже четыре, — с улыбкой вздыхает моя милая Молли, — ты хотя бы какао со мной выпьешь? Кофе-то, верно, тебе нельзя, моя дорогая мисс У… Вот ведь незадача. Никогда не думала, что мы породнимся с Малфоями. Артур будет в ужасе!
— Не думаю. Уверена, дедушка все простит Драко, когда тот прокатит его на нашем новом автомобиле.
— На чем?
— На красной «Шелби». Думаю, что мистер Уизли даже не предполагал наличия таких прытких образцов.
— Таких прытких, как ты, детка, в нашей семье еще не было.